Одессит
Я в цирке свой, и вышел в круг арены
Там - мрачен клоун, фокусник - дебил:
Он ассистенту перерезал вены,
А клоун кровь из раны в кубок лил
Неслись по кругу вороные бесы
У шлюхи в белом бич над головой
И клоун страшный веселил Одессу
В антре играя огненной косой
Взорвался марш под хрип сенокосилки
Дробь барабана - в автоматный треск
И, вот, лежу с простреленным затылком -
И слышу свист бича и рукоплеск.
На купол зрю стеклянными глазами
Мне безразлична боль – горит опил
Я тоже сыном был Одессе-маме
Как тот, с галёрки, что меня убил
Кондуит Набросок стиха
Своё плохое поведенье
Вношу в мой личный кондуит,
И в нём исследую спряженья
Глагола «жить» с глаголом « быть»
С какой таинственной планетой
Сопряжена моя судьба?
Зовёт из космоса труба
А я всё жду и жду ответа.
На скатерти следы стиха,
Оставшиеся после стирки
И где-то прожжена до дырки,
И сигаретная труха.
Возьму серебряную нить
Чтоб шить в одно ума этюды
Там, в ступе, где ступни у Будды
Лоскутное панно вершить.
Так «быть» и кем? Мне надо шить!
Творец этюдов и набросков,
Пересекаю перекрёстки,
Наискосок, чтоб больше жить
Моя душа не спорит с мозгом,
А просто в сумерках горит,
Как тот фитиль в цилиндре воска,
Что освещает кондуит.
Прогноз погоды
Всё гляжу на синь в облаках
Настроение, скажем, не лучшее
Облака - они только пока
Не сошлись в грозовые тучи и
Слушал утром прогноз на день:
Обещали и «Град» и громы
«Ураган» и другую «хрень»
Что снесут половину дома.
Облака…
Пока налегке
Я тащусь по пустому скверу
Вот и старенький зонт в руке
Как берданка у офицера
Ненавижу на день прогноз.
Я хочу заверенья мира
На столетие - жизнь без гроз
Только розы в струЯх Зефира
Над аллеей каштанов хмарь
И удушье врасплох застало:
Голос тучи: А ну ка вдарь
По каштанам, и по кварталу
Я–то, дурень, ещё мечтал,
Всё от немощи и бессилья
Что Архангел накроет шквал
Распрямив над городом крылья
Бывает, напомнит предмет или миг
В какой - то неясной детали
Тебя - молодую, где я не старик
А ныне – какими мы стали?
Там время летело, скорее чем сон
Прощанье до завтра, до встречи.
Я был убеждён - не закончится он
Тот нежно ласкающий вечер
И очень скучаю, прожив без тебя
Полжизни вполсилы вполчувства.
Все эти цинготные годы - кровят:
И больно бывает и грустно
Живу в полусне, в полнакала горю
Чтоб люди не очень ворчали
Грущу, попивая какой-нибудь брют:
Мол грусть – половина печали.
Я думал, что ты не всплывёшь из глубин,
Из тех где живущим не место
А я не женился, полжизни один -
Такое, вот, долгое детство…
Вошла.
Я бокалы до края налил:
Полвечности ждал этот вечер.
А ты всё такая же – я не забыл
За встречу, родная, за встречу!
Взошёл бы на пик,
пересилив препоны,
и там бы познал я
не мир, а миры,
ногой попирая
сведённые склоны
в единственной точке -
вершине горы.
Там тёмное небо,
там Солнце в созвездьи,
и призрак Земли,
и Луна в два лица.
Вот там бы пропал я,
навеки без вести,
войдя в перекрестье
прицела Стрельца.
Упал бы на дно
Марианских покоев,
где светятся твари
во мраке воды,
по илу бродил бы
звездою морскою -
там вечный покой
для упавшей звезды.
А если засохну
в пустыне без края,
и мумию в дюне
жуки не съедят
меня археолог
араб откопает,
Я жрец. Для него, я
святой артефакт
Рисую ночь густым индиго.
Затем, предутренней росой
Снимаю кистью верхний слой
И ночи цвет светлеет мигом.
Оставлю капельки росы
На лессированной бумаге.
Чуть слышно тикают часы,
И кисть челном плывёт по влаге.
Светлеет тёмный горизонт,
Холодное теплеет цветом.
Альдебаран и Орион
Закрашу бледным фиолетом,
И разолью мазком рассвет
По облакам и роще спящей
На стройный женский силуэт,
И на фонарь, ещё горящий.
Одним движеньем нанесу
На горизонте озарённом,
Прозрачно-алым, полосу,
А рощу разбужу - зелёным
Огромный диск, на пол-лица
Взойдёт над маленькой планетой.
Через минуту кисть творца
Фонарь погасит ярким светом
Я в цирке свой, и вышел в круг арены
Там - мрачен клоун, фокусник - дебил:
Он ассистенту перерезал вены,
А клоун кровь из раны в кубок лил
Неслись по кругу вороные бесы
У шлюхи в белом бич над головой
И клоун страшный веселил Одессу
В антре играя огненной косой
Взорвался марш под хрип сенокосилки
Дробь барабана - в автоматный треск
И, вот, лежу с простреленным затылком -
И слышу свист бича и рукоплеск.
На купол зрю стеклянными глазами
Мне безразлична боль – горит опил
Я тоже сыном был Одессе-маме
Как тот, с галёрки, что меня убил
Кондуит Набросок стиха
Своё плохое поведенье
Вношу в мой личный кондуит,
И в нём исследую спряженья
Глагола «жить» с глаголом « быть»
С какой таинственной планетой
Сопряжена моя судьба?
Зовёт из космоса труба
А я всё жду и жду ответа.
На скатерти следы стиха,
Оставшиеся после стирки
И где-то прожжена до дырки,
И сигаретная труха.
Возьму серебряную нить
Чтоб шить в одно ума этюды
Там, в ступе, где ступни у Будды
Лоскутное панно вершить.
Так «быть» и кем? Мне надо шить!
Творец этюдов и набросков,
Пересекаю перекрёстки,
Наискосок, чтоб больше жить
Моя душа не спорит с мозгом,
А просто в сумерках горит,
Как тот фитиль в цилиндре воска,
Что освещает кондуит.
Прогноз погоды
Всё гляжу на синь в облаках
Настроение, скажем, не лучшее
Облака - они только пока
Не сошлись в грозовые тучи и
Слушал утром прогноз на день:
Обещали и «Град» и громы
«Ураган» и другую «хрень»
Что снесут половину дома.
Облака…
Пока налегке
Я тащусь по пустому скверу
Вот и старенький зонт в руке
Как берданка у офицера
Ненавижу на день прогноз.
Я хочу заверенья мира
На столетие - жизнь без гроз
Только розы в струЯх Зефира
Над аллеей каштанов хмарь
И удушье врасплох застало:
Голос тучи: А ну ка вдарь
По каштанам, и по кварталу
Я–то, дурень, ещё мечтал,
Всё от немощи и бессилья
Что Архангел накроет шквал
Распрямив над городом крылья
Бывает, напомнит предмет или миг
В какой - то неясной детали
Тебя - молодую, где я не старик
А ныне – какими мы стали?
Там время летело, скорее чем сон
Прощанье до завтра, до встречи.
Я был убеждён - не закончится он
Тот нежно ласкающий вечер
И очень скучаю, прожив без тебя
Полжизни вполсилы вполчувства.
Все эти цинготные годы - кровят:
И больно бывает и грустно
Живу в полусне, в полнакала горю
Чтоб люди не очень ворчали
Грущу, попивая какой-нибудь брют:
Мол грусть – половина печали.
Я думал, что ты не всплывёшь из глубин,
Из тех где живущим не место
А я не женился, полжизни один -
Такое, вот, долгое детство…
Вошла.
Я бокалы до края налил:
Полвечности ждал этот вечер.
А ты всё такая же – я не забыл
За встречу, родная, за встречу!
Взошёл бы на пик,
пересилив препоны,
и там бы познал я
не мир, а миры,
ногой попирая
сведённые склоны
в единственной точке -
вершине горы.
Там тёмное небо,
там Солнце в созвездьи,
и призрак Земли,
и Луна в два лица.
Вот там бы пропал я,
навеки без вести,
войдя в перекрестье
прицела Стрельца.
Упал бы на дно
Марианских покоев,
где светятся твари
во мраке воды,
по илу бродил бы
звездою морскою -
там вечный покой
для упавшей звезды.
А если засохну
в пустыне без края,
и мумию в дюне
жуки не съедят
меня археолог
араб откопает,
Я жрец. Для него, я
святой артефакт
Рисую ночь густым индиго.
Затем, предутренней росой
Снимаю кистью верхний слой
И ночи цвет светлеет мигом.
Оставлю капельки росы
На лессированной бумаге.
Чуть слышно тикают часы,
И кисть челном плывёт по влаге.
Светлеет тёмный горизонт,
Холодное теплеет цветом.
Альдебаран и Орион
Закрашу бледным фиолетом,
И разолью мазком рассвет
По облакам и роще спящей
На стройный женский силуэт,
И на фонарь, ещё горящий.
Одним движеньем нанесу
На горизонте озарённом,
Прозрачно-алым, полосу,
А рощу разбужу - зелёным
Огромный диск, на пол-лица
Взойдёт над маленькой планетой.
Через минуту кисть творца
Фонарь погасит ярким светом
Комментариев нет:
Отправить комментарий