Про Илью-богатыря и Русь святую
Рассказать хочу, ребята, про седую старину:
Про Илью, и про дружину охранявшую страну.
Ведь по многу лет бывало, жизнь спокойная текла,
Солнце радостно вставало, и сирень весной цвела.
И ни с запада, ни с юга, враг завистливый и злой,
Через русские заставы не дерзал идти с войной.
Знали, есть у нас герои, что отчизну берегут,
Выгонят врагов с позором, и доспехи отберут.
А еще – намылят шею, чтобы помнили всегда,
Для друзей – у нас открыто, а для татя – никогда.
И жила страна спокойно, крылья кинув широко
По лесам, полям привольным, где так дышится легко.
А у моря, на востоке – там, где солнца круг вставал,
На бамбуковой циновке каратист сенсея ждал.
Вот пришел сенсей сердитый, воздух рубанул рукой
И сказал, что не намерен здесь искать себе покой.
Что пора на запад ехать, где спокойно жил народ,
Не с товаром и не с миром, а как козлик в огород.
Порубать там всех в капусту, отобрать, разграбить, сжечь,
А потом уж на циновку с чашечкой саке залечь.
«Где учитель - там победа!»- каратист ему сказал
И скорей на берег моря за друзьями побежал.
Тут и там истошный голос, тут и там «И-а-а-а» кричат,
Словно люди вдруг исчезли, и ослы в рядок стоят.
Впрочем, я не понимаю в этом ровно ничего.
Если дома – хоть заквакай, дела нет мне до того.
Похрустел сенсей хрящами, о походе объявил
И отправил всех, чтоб каждый меч свой остро наточил.
День, другой прошли в заботах, все собрали сундуки,
И на запад, на Россию, дружно отбыли полки.
По болотам, по оврагам грозный враг идет стеной,
И лихие каратисты, как один готовы в бой!
День проходит, два, неделя, злой комар ту банду жрет,
Ноги тащат еле-еле, но сенсей вперед идет.
А тайга все гуще, гуще, и комар не отстает:
Это вам не суши кушать, там, где сакура цветет.
Наконец-то оказались возле берега реки.
Им бы вымыться с дороги, но навстречу – казаки!
И почти на метр выше были те богатыри,
И сверкали их хоругви светом утренней зари.
Впереди, как дуб могучий, богатырь-Илья сидел,
И на жалкую бригаду этих клоунов глядел.
«Что за дело Вам в России?»- вдруг раздался грозный глас.
«Или что-то позабыли вы случайно тут у нас?»
Тут сенсей вперед выходит и серьезно говорит:
«Я хотель с табой подраться, мой твоя щас победит!»
Что ж, уважить гостя надо, как положено у нас.
Богатырь с коня слезает, выпивает хлебный квас,
На восток кладет поклоны, в руку палицу берет
И спокойно на сенсея чуть вразвалочку идет.
«Ну потешусь, так потешусь»,- злой сенсей себе сказал
И руками, и ногами что есть силы замахал.
Приосанились бандиты, удивляется народ,
А Илюша так спокойно сосенку у речки рвет.
И той сосенкой сенсею ниже чуть спины дает.
Грозный крик «И-а-а» затихнул, когда в воздух подлетев,
Тот сенсей «Про-стите»- крикнул, на высокий дуб присев.
Тут Илья, на всякий случай, тот дубок мечем срубил
И на вражеское войско корнем кверху посадил.
Как отсюда удирали много молвить ни к чему,
Но с мечем сюда являться нет совета никому!
Говорят, что тот вояка спал потом как камбала,
Хорошо, что жив остался: голова и грудь цела!
Наше войско возвратилось, и опять покой настал,
Только рыцарь вдруг ливонский, как шакал, на Русь напал!
Жил спокойно, не тревожил, только бес попутал вновь,
А трещал ведь, как сорока, и про мир, и про любовь!
Эти ордены – как мухи, кекс с изюмом – моя Русь:
«Очень хочется покушать, да немножечко боюсь!»
Создавали их когда-то, чтоб святыни защищать,
А не шастать по соседям, не губить, не воровать!
Что ливонцы, что тевтонцы…, как один – кругом обман.
Сплошь обряды, заклинанья – от лукавого туман!
Призадумался Илюша: «Воевать, так воевать.
Очень важно поскорее мух от Родины прогнать!»
А зима была в России, снег на улице летал,
И чтоб проще добираться, богатырь наш дровни взял.
И на озере подмерзшем встретил главный их отряд:
Впереди лихой рубака, славный рыцарь Абгерат.
Делать нечего, придется их немного проучить,
Где уж нам, среди набегов, политесы изучить.
Разобрал Илья телегу, взял огромных две доски,
Ими начал, помолившись, рыцарям вправлять мозги.
Лед не выдержал и треснул: искупалась вражья рать,
Где уж тут о славе думать – надо быстро удирать.
Только наш Илья вернулся, в баньке париться присел,
Как уже с другой заставы к хутору гонец летел.
Шли из степи, все сметая, как поток большой реки,
То ли Хана, то ль Мамая озверевшие полки.
Надоели, право слово, что ж покоя не найдут,
Хоть бы думали сначала, нет, опять на Русь идут.
Отстояв молебен в храме, взяв кольчугу, шлем, копье,
Богатырь на юг поехал, где летало воронье.
Видит, правда, дело лихо, азиат Россию жмет,
Но от мала до велика вся Кубань на бой идет.
Ночь настала, все утихло, богатырь тихонько встал
И надев халат и шапку, сам, как басурманин стал.
Взял веревки метров триста, мяса полную суму,
Помолился, запахнулся, чтоб все было по уму.
А у вражеского стана, мяса набросав в овраг,
Стал поодаль дожидаться он нашествия собак.
Налетели, зашумели, стали лаять и визжать,
Караульщики сбежались эту драку разнимать.
В это время воин дерзкий незаметно подошел
К месту, где поставил юрту самый главный их могол.
Привязал веревку крепко, за другой конец схватил,
Вместе с заспанным владыкой юрту к нашим притащил.
Все закончилось без боя, только это не беда,
Так народная смекалка в деле выручит всегда.
И в народе говорили, что к границе с этих пор,
Только ночью, озираясь, подходил потом могол.
Так жила в трудах и войнах православная страна,
Если я чего-то спутал – не большая в том вина.
Но готов просить прощенья – не хотелось обижать,
Это сказка, и от были ее надо отличать!
Всем здоровья и успехов мне б хотелось пожелать,
И страну свою, как деды, чтоб умели защищать!
Рассказать хочу, ребята, про седую старину:
Про Илью, и про дружину охранявшую страну.
Ведь по многу лет бывало, жизнь спокойная текла,
Солнце радостно вставало, и сирень весной цвела.
И ни с запада, ни с юга, враг завистливый и злой,
Через русские заставы не дерзал идти с войной.
Знали, есть у нас герои, что отчизну берегут,
Выгонят врагов с позором, и доспехи отберут.
А еще – намылят шею, чтобы помнили всегда,
Для друзей – у нас открыто, а для татя – никогда.
И жила страна спокойно, крылья кинув широко
По лесам, полям привольным, где так дышится легко.
А у моря, на востоке – там, где солнца круг вставал,
На бамбуковой циновке каратист сенсея ждал.
Вот пришел сенсей сердитый, воздух рубанул рукой
И сказал, что не намерен здесь искать себе покой.
Что пора на запад ехать, где спокойно жил народ,
Не с товаром и не с миром, а как козлик в огород.
Порубать там всех в капусту, отобрать, разграбить, сжечь,
А потом уж на циновку с чашечкой саке залечь.
«Где учитель - там победа!»- каратист ему сказал
И скорей на берег моря за друзьями побежал.
Тут и там истошный голос, тут и там «И-а-а-а» кричат,
Словно люди вдруг исчезли, и ослы в рядок стоят.
Впрочем, я не понимаю в этом ровно ничего.
Если дома – хоть заквакай, дела нет мне до того.
Похрустел сенсей хрящами, о походе объявил
И отправил всех, чтоб каждый меч свой остро наточил.
День, другой прошли в заботах, все собрали сундуки,
И на запад, на Россию, дружно отбыли полки.
По болотам, по оврагам грозный враг идет стеной,
И лихие каратисты, как один готовы в бой!
День проходит, два, неделя, злой комар ту банду жрет,
Ноги тащат еле-еле, но сенсей вперед идет.
А тайга все гуще, гуще, и комар не отстает:
Это вам не суши кушать, там, где сакура цветет.
Наконец-то оказались возле берега реки.
Им бы вымыться с дороги, но навстречу – казаки!
И почти на метр выше были те богатыри,
И сверкали их хоругви светом утренней зари.
Впереди, как дуб могучий, богатырь-Илья сидел,
И на жалкую бригаду этих клоунов глядел.
«Что за дело Вам в России?»- вдруг раздался грозный глас.
«Или что-то позабыли вы случайно тут у нас?»
Тут сенсей вперед выходит и серьезно говорит:
«Я хотель с табой подраться, мой твоя щас победит!»
Что ж, уважить гостя надо, как положено у нас.
Богатырь с коня слезает, выпивает хлебный квас,
На восток кладет поклоны, в руку палицу берет
И спокойно на сенсея чуть вразвалочку идет.
«Ну потешусь, так потешусь»,- злой сенсей себе сказал
И руками, и ногами что есть силы замахал.
Приосанились бандиты, удивляется народ,
А Илюша так спокойно сосенку у речки рвет.
И той сосенкой сенсею ниже чуть спины дает.
Грозный крик «И-а-а» затихнул, когда в воздух подлетев,
Тот сенсей «Про-стите»- крикнул, на высокий дуб присев.
Тут Илья, на всякий случай, тот дубок мечем срубил
И на вражеское войско корнем кверху посадил.
Как отсюда удирали много молвить ни к чему,
Но с мечем сюда являться нет совета никому!
Говорят, что тот вояка спал потом как камбала,
Хорошо, что жив остался: голова и грудь цела!
Наше войско возвратилось, и опять покой настал,
Только рыцарь вдруг ливонский, как шакал, на Русь напал!
Жил спокойно, не тревожил, только бес попутал вновь,
А трещал ведь, как сорока, и про мир, и про любовь!
Эти ордены – как мухи, кекс с изюмом – моя Русь:
«Очень хочется покушать, да немножечко боюсь!»
Создавали их когда-то, чтоб святыни защищать,
А не шастать по соседям, не губить, не воровать!
Что ливонцы, что тевтонцы…, как один – кругом обман.
Сплошь обряды, заклинанья – от лукавого туман!
Призадумался Илюша: «Воевать, так воевать.
Очень важно поскорее мух от Родины прогнать!»
А зима была в России, снег на улице летал,
И чтоб проще добираться, богатырь наш дровни взял.
И на озере подмерзшем встретил главный их отряд:
Впереди лихой рубака, славный рыцарь Абгерат.
Делать нечего, придется их немного проучить,
Где уж нам, среди набегов, политесы изучить.
Разобрал Илья телегу, взял огромных две доски,
Ими начал, помолившись, рыцарям вправлять мозги.
Лед не выдержал и треснул: искупалась вражья рать,
Где уж тут о славе думать – надо быстро удирать.
Только наш Илья вернулся, в баньке париться присел,
Как уже с другой заставы к хутору гонец летел.
Шли из степи, все сметая, как поток большой реки,
То ли Хана, то ль Мамая озверевшие полки.
Надоели, право слово, что ж покоя не найдут,
Хоть бы думали сначала, нет, опять на Русь идут.
Отстояв молебен в храме, взяв кольчугу, шлем, копье,
Богатырь на юг поехал, где летало воронье.
Видит, правда, дело лихо, азиат Россию жмет,
Но от мала до велика вся Кубань на бой идет.
Ночь настала, все утихло, богатырь тихонько встал
И надев халат и шапку, сам, как басурманин стал.
Взял веревки метров триста, мяса полную суму,
Помолился, запахнулся, чтоб все было по уму.
А у вражеского стана, мяса набросав в овраг,
Стал поодаль дожидаться он нашествия собак.
Налетели, зашумели, стали лаять и визжать,
Караульщики сбежались эту драку разнимать.
В это время воин дерзкий незаметно подошел
К месту, где поставил юрту самый главный их могол.
Привязал веревку крепко, за другой конец схватил,
Вместе с заспанным владыкой юрту к нашим притащил.
Все закончилось без боя, только это не беда,
Так народная смекалка в деле выручит всегда.
И в народе говорили, что к границе с этих пор,
Только ночью, озираясь, подходил потом могол.
Так жила в трудах и войнах православная страна,
Если я чего-то спутал – не большая в том вина.
Но готов просить прощенья – не хотелось обижать,
Это сказка, и от были ее надо отличать!
Всем здоровья и успехов мне б хотелось пожелать,
И страну свою, как деды, чтоб умели защищать!
Комментариев нет:
Отправить комментарий