Тот самый д’Артаньян...
(эссе)
Что это было?
Замечательный киношлягер Юнгвальд-Хилькевича «д’Артаньян и три мушкетёра» – совершенно оригинальный телевизионный форшмак. Это не настолько потешное кино, как его подал режиссёрский коллектив. Напротив, перед нами остроумнейшая кинематографическая дуля, ехидно выставленная в рыльник провинциального хамидла. Кинотворцы взяли на себя простительную наглость перекроить наивный, простодушный роман Дюма. Семнадцатый век, в котором творится мушкетёрство – лишь куртуазная декорация. Кинофильм не просто современный, но бессмертный, ибо актуален во все времена.
Ишь, понаехали!
Д’Артаньян – типичный колхозный жлоб из Мухосранска, который с голыми мудебейцелами «понаехал» покорять столицу. У него своя очевидная «Барбаросса» – стать эстрадной звездой, мэром Парижа, директором «Газпрома», а ещё лучше – королём Франции. Сейчас он никто, но в его испачканных прелым навозом драных штанах замотан в старую портянку стартовый капитал – целых пятнадцать экю. И этого вполне хватает – такая жирная сумма с лихвой помножена на непрошибаемую крестьянскую хитрость. По дороге он нападая на незнакомого дворянина, за что непременно получает по рогам. Незнакомцем оказывается граф де Рошфор, он похищает рекомендательное письмо д’Артаньяна, чтоб выяснить, кто этот неполноценный и отчего он прыгает на людей.
В первый час пребывания в Париже д’Артаньян вламывается в офис начальника королевских мушкетёров – капитана де Тревиля и без церемоний вываливает свои притязания, пытаясь подкрепить их рекомендательным письмом, разумеется, липовым, как диплом из московского метро. Но письма нет, и вместо этого д’Артаньян пускается в длинные объяснения, вроде «отстал от поезда, украли документы» и прочую традиционную бичню. Светский лев де Тревиль, разумеется, не верит, что у этого вшивого голодранца может быть какое-либо рекомендательное письмо. Но по своему происхождению капитан мушкетёров – такой же заскорузлый селюк, тоже когда-то «понаехавший» из какого-то задроченного кишлака, без штанов, но с тремя экю. Мушкетёрский капитан, естественно, проявляет деревенскую взаимовыручку, напрочь отсутствующую у коренных горожан. Он звонит ректору академии и просит принять д’Артаньяна без экзаменов. Тому и этого мало («гасконец не нуждается в академиях, потому что от рождения академик»). Де Тревиль умилён до слёз, узнавая себя в молодости. Ему без слов понятно, что такой юный прохвост, когда устроится на должность, сам, в свою очередь перетащит в столицу половину своего села.
Дальнейший ход д’Артаньяна – жильё. В то время, когда коренное население ютится в коммуналках, общагах, на пыльных мансардах, у папы с мамой и где попало, гасконец за копеечную плату снимает президентский пентхауз в элитном районе на улице Могильщиков вблизи парка Люксамбур. Гостеприимный и вежливый хозяин – господин Бонасье по простоте душевной даже не догадывается, какую нечисть он запустил в свой уютный дом. Д’Артаньян в первую же ночь укладывает в постель молодую хозяйскую жену Констанцию, имя которой он узнаёт только после полового акта. При этом не забывает вслух оскорбить безобидного и мягкосердечного хозяина дома («Ваш муж, к счастью, глупец, тупица, скотина»). Женщина, в два раза моложе господина Бонасье, вышла замуж за него по материальной нужде. Девушка выросла в небогатой семье, её приданное умещалось в детскую жменьку. Перейдя в дом господина Бонасье, она его хлопотами поступила на престижную работу кастелянши к самой королеве. Но Констанция, решив свои финансовые и жилищные вопросы, явно испытывает сильнейший дискомфорт в половой жизни – муж её с утра до ночи пашет, как галерный негр, чтобы наполнить дом изобилием, чтоб ей самой иметь что пить, жрать и надевать. Плюс бижутерия, косметика, спа-салоны, массаж, пилинг, лифтинг и прочая необходимая для женского счастья бренная срань. А вот с сексом туговато. Господин Бонасье устаёт на работе, он не в состоянии приласкать молодуху. К тому же доверчивый добряк загружен и общественной деятельностью – ходит по кабинетам доверия в резиденции кардинала с подробными докладами, помогая изобличать возможных изменников родины. Этот застенчивый добряк становится первой жертвой зловещего гасконца, который не только нацепит ему массивные рога, но и станет впоследствии прямой причиной гибели юной Констанции.
Три весёлых друга
Атос, Портос и Арамис. Для них всех д’Артаньян – почти не существует, он просто бродячий пёс, гасконский бич, узбек-гастарбайтер. Они в жизни бы не унизились до беседы с подобным хамлом. Так и выходит в самом начале их встречи, каждый из этих солидных господ еле сдерживается, чтоб не харкнуть подонку в лицо при всём народе. Но д’Артаньян виртуозно втягивает всех трёх мушкетёров в надуманный конфликт, опять чуя благоприятный для себя исход. Он видит их насквозь, моментально выстраивая стратегию. Портос – неповоротливый жиртрест, его он надеется одолеть не силой, но быстротой и ловкостью. И Арамис для д’Артаньяна вроде как не соперник – на этом небитом личике домашнего пай-мальчика написано, что его нежные ручки привыкли не к эфесу шпаги, а к сиськам-писькам соседских масянь. Такого воробушка он и горелой спичкой проткнёт. А с Атосом можно будет вообще избежать драки – по его заспанному лицу д’Артаньян видит, что этому угрюмому мужику больше по сердцу не дуэль на шпагах, а милое кресло перед домашним камином, тёплый халат, мягкие тапки, рюмка ликёру и парочка горячих котлеток. Такой не спешит залезть смерти в жопу раньше всех. Стало быть, дядька он покладистый, можно договориться и разойтись полюбовно. Но вышло ещё проще, когда на дуэлянтов нарвался патруль гвардейцев кардинала. И д’Артаньян моментально выступает на стороне мушкетёров. Подлец, помахав для виду шпагой перед тупыми харями бестолковой солдатни, помогает отбиться и легко втирается в доверие благородным мушкетёрам. И они принялие гасконское коварство за чистую монету. Лживые клятвы молодого выскочки о своей заветной мечте стать мушкетёром плюс дурацкий фашистский слоган «Один за всех и все за одного» довершили дело.
Анализируя характер мушкетёров, вполне можно обойтись без микроскопа и лупы. С ними всё ясно – что на витрине, то и в магазине. Все они – противоположность д’Артаньяну с его двуличностью, хитростью и лживостью.
Портос – лишённый малейшего намёка на интеллект, обаятельный дубоватый свинтус. Кстати, «портос» на местном диалекте Прованса означает «боров», так что с позывным у этого толстожопого мурла всё в полном порядке. У него два жизненных интереса – бутылка винца и уличная драка. Его любовницу, некую госпожу Кокнар, толстяк сам и придумал. Он платил несколько су какой-то проститутке, чтоб время от времени она дефилировала с ним под ручку, изображая мифическую госпожу Кокнар. Портос из тех невзрослеющих дубин, чья стихия – отнюдь не женщины. Зато надавать по мусалам гвардейцам, вылакать бочку божоле и закусить дюжиной жареных пулярок – это его фирменные подвиги.
Другое дело – завзятый блядун Арамис. Всё свободное от службы время молодой человек торчит то у госпожи д’Эгильон, то у госпожи де Шеврез, ночует у госпожи де Буа-Траси или у какой-то другой очарованной дуры. Это неутомимый бабник, непревзойдённый юбочник, приапист по рождению, *бун, как говорится, от Бога. Слащавый повеса все 24 часа в сутки думает только о мокрой и горячей женской хлюпе. Его карманы всегда битком набиты предметами женского туалета – изящными платочками, чулочками, трусиками, прокладками и прочей нежностью. Не исключено, что профессию мушкетёра Арамис выбрал по той же причине – чтоб клеить цыпочек. Если бы у смазливых девчат секс-символами считались работники ассенизаторского ремесла, Арамис начхал бы на своё дворянское сословие и стал говночерпием. Сластолюбец слывёт умным и образованным человеком, что обычно водится за болтливыми дилетантами, умеющими подпустить пыли в глаза, сопровождая свою убедительную речь изящными жестами рук и скупыми улыбками. Мурлыкающая речь манерного мушкетёра причудливо переплетена заумными терминами, типа куннилингус, вирагиния, зооэрастия, копропраксия, фелляция, коммаскуляция, фроттаж, ренифлёр, как правило, употребляемыми не к месту и не ко времени. Будь то попойка, церковная месса, планёрка у де Тревиля, рандеву, дуэль или даже аудиенция у папы римского, из Арамиса неудержимо через каждые два слова селевой лавиной рвутся все эти трибадии, мизопедии, флагелляции, ректусы, сфинктеры и пенилинкции. Особенности эрудиции мушкетёра, его беспечность нередко приводят героя к неприятным конфликтам. И только феноменальная везучесть спасает юркого ловеласа от заслуженной расправы со стороны мужей и бойфрендов своих прелестниц.
Что касается немногословного Атоса, вся его загадочность при ближайшем рассмотрении оборачивается обыкновенным возрастным оцепенением. Странный молчун наглухо в себе зажат и до ступора закомплексован. Что он за вояка, понять нелегко. Атос растяпа фантастический: сражаться не умеет совершенно, выдержки никакой, инициативы ноль, находчивости пшик, ходит – спотыкается, на лошади едва держится, шпагу носит, как старуха зонтик, а свою неуклюжесть скрывает придуманной раной. Самооценка этого индивида настолько ничтожна, что он даже стесняется своего родового имени граф де Ла Фер, представляясь всем Атос. Но не всякий телезритель в курсе, что кличкой Атос бургундские крестьяне часто нарекают своих дворняг. Не породистых лангедокских овчарок. Именно дворняг, живущих в будке на цепи. Ему в тягость служить не то, что мушкетёром, из него не вышел бы и писарь-каптенармус тылового штаба. Ворона. Шляпа. Он служит, как битый пёс. Кряхтя, ковыляет, держась за радикулитную поясницу, едва поспевая за товарищами.
Миледи
«Это была бледная белокурая женщина с длинными локонами, спускавшимися до самых плеч, с голубыми томными глазами, с розовыми губками и белыми, словно алебастр, руками». Так, по мнению Дюма, выглядела пресловутая миледи, эта роковая женщина, якобы сломавшая судьбы Констанции Бонасье, д’Артаньяна и почему-то даже Атоса. Однако в телефильме о мушкетёрах режиссёр показал наивному зрителю нечто другое. По книге, миледи было 22 года, но с экрана злющими глазками беззастенчиво зыркает нетрезвая дама бальзаковских лет. Она распатлана, навязчива и наряжена, как привокзальная цыганка. Раскрашена, растрёпана и отталкивающа, будто салемская ведьма. Крупным планом перекошенное ненавистью лицо, скорее всего, позаимствованное с картин позднего Гойи. Лужёный голос рыбной торговки с «Привоза». Ужимки, ухмылки, позы и фразы сомалийского разбойника. Трудно даже представить, что творилось в режиссёрской голове, когда на пару с таким же нездоровым художником он стряпал раскадровку картины. Ещё труднее вообразить, как надрывались многочисленные костюмеры и гримёры, чтоб миловидную актрису превратить в горного тролля. И можно смело держать пари, что съёмочная группа просто усралась от страха, когда впервые на площадке перед кинокамерами вместо очаровательной миледи предстал во всей красе орк из «Властелина колец». Для чего весь этот омерзительный сюрреализм?
Мы не станет заострять внимание на эстетических вкусах творцов сего телешедевра. Становится ясно, что режиссёр, колдуя над историей спорной женщины, особенно в эпизоде её казни, приложил максимум стараний, чтобы босховский или дюреровский кошмар смотрелся совершенно логично. Чтобы зритель увидел справедливую казнь, которую исполняют благородные рыцари. Поэтому возьмём на себя честный труд прояснить ситуацию. Внимательно просмотрим этот эпизод. Что увидим? А то, что три королевских мушкетёра и один муниципальный палач, возглавляемые мерзким авантюристом тащат в лес связанную плачущую молодую женщину. Причин возмутительному злодейству нет никаких.
Д’Артаньян, злобно скалясь, потирал от удовольствия кровавые ладоши. Портоса оставили на шухере. Арамису приказали громко петь псалмы, чтоб мольбы убиваемой не были услышаны охотниками или грибниками. Через минуту всё было кончено. На обратном пути айнзац-группа напоролась на кардинала. Его высокопреосвященство слишком опоздал и, ознакомившись с охранной грамотой, в которую мушкетёры, ухмыляясь, ткнули его носом, тотчас всё понял.
Так миледи унесла с собой тайну того, кто толкнул её на убийство и Констанции и герцога Бекингэма.
Constantia denudata
Бедняжка Констанция, впервые отдавшись д’Артаньяну, пылала от любви и ещё не представляла, что с этого часа отсчёт её жизни пошёл назад.
Мысли о госпоже Бонасье жадными глистами пожирали д’Артаньяну мозг и сердце. Он стал следить за ней. Затаившись в кустах на углу улиц Генего и Дофина, шакал засёк торопливо идущих через Новый мост мужчину в мушкетёрском плаще и женщину в чёрной накидке. Пропустив влюблённую пару вперёд, негодяй пополз по обочине им вслед. Телефильм не передаёт драматизм этой сцены, поэтому приводим цитату самого Дюма. «Он не прошёл и десяти шагов, как уже был твёрдо уверен, что женщина – госпожа Бонасье, а мужчина – Арамис. Он был обманут другом и обманут женщиной, которую любил уже как любовницу. Госпожа Бонасье клялась ему и, что не знает Арамиса, и менее четверти часа спустя он встречает её под руку с Арамисом». В этот самый момент судьба бедняжки была решена. Тут следует заметить, что Констанция не давала злобному гасконцу клятв верности. Это был просто секс. Но д’Артаньян видел всё в своём перекошенном свете: «он чувствовал себя любовником, оскорблённым, обманутым, осмеянным. Бешенство охватило его…».
Внимательному телезрителю совершенно ясно, что за ядом, которым опоила ревнивая миледи доверчивую девушку, как всегда усмехалась в свои гасконские усы мстительная фигура д’Артаньяна.
И последний штрих к обсуждаемому эпизоду. Поднаторевший в тонкостях наружного наблюдения, д’Артаньян выследил Констанцию в объятиях самого герцога Бекингэма. Англичанин, не удовлетворяясь только лишь ласками королевы, запал на юную одалиску. Но его высокий социальный статус не позволяет д’Артаньяну выступить открыто. Вскоре Бекингэм также погибнет при загадочных обстоятельствах.
Что мы имеем с гуся?
Итак, д’Артаньян, строя из себя простофилю, на деле расчётлив, как вся Уолл-стрит и беспощаден, как разбивающая наше сердце смерть. Этот бездушный хлыщ повсюду сеет гибель, горе и разорение. Две молодые здоровые женщины, одна из которых даже не успела стать матерью – лежат в могиле. О трёх мушкетёрах говорить нечего – это уже три невменяемых зомби. Считалочка «один за всех и все за одного» стала для них заколдованной мантрой, которую они, словно чокнутые кришнаиты, бубнят без остановки, продолжая исполнять безумные выходки своего владыки д’Артаньяна. Король – от хандры, подагры и педерастии стремительно шизеет. Его жена – несчастная, отвергнутая всеми любовница. Даже кардинал, стойкий оловянный солдатик, тоже пострадал. Он окончательно утратил шанс отлюбить Анну Австрийскую. Но самое необычное и даже жутковатое – эхо связанных с д’Артаньяном событий отразилось на истории всей Европы, так как кардинал Ришелье, что известно из истории, под тяжестью всех пережитых стрессов втянул Францию в знаменитую Тридцатилетнюю войну 1618-1648 гг.
Сам же д’Артаньян, как и следовало ожидать, сделал блестящую карьеру. В бесконечной болтовне о своей любви к отечеству, всегда следует помнить, что это отечество он с потрохами и продаёт, не жалея сил помогая королеве изменять родине. Кто бы сомневался?
2 ноября 2009 г.
(эссе)
Что это было?
Замечательный киношлягер Юнгвальд-Хилькевича «д’Артаньян и три мушкетёра» – совершенно оригинальный телевизионный форшмак. Это не настолько потешное кино, как его подал режиссёрский коллектив. Напротив, перед нами остроумнейшая кинематографическая дуля, ехидно выставленная в рыльник провинциального хамидла. Кинотворцы взяли на себя простительную наглость перекроить наивный, простодушный роман Дюма. Семнадцатый век, в котором творится мушкетёрство – лишь куртуазная декорация. Кинофильм не просто современный, но бессмертный, ибо актуален во все времена.
Ишь, понаехали!
Д’Артаньян – типичный колхозный жлоб из Мухосранска, который с голыми мудебейцелами «понаехал» покорять столицу. У него своя очевидная «Барбаросса» – стать эстрадной звездой, мэром Парижа, директором «Газпрома», а ещё лучше – королём Франции. Сейчас он никто, но в его испачканных прелым навозом драных штанах замотан в старую портянку стартовый капитал – целых пятнадцать экю. И этого вполне хватает – такая жирная сумма с лихвой помножена на непрошибаемую крестьянскую хитрость. По дороге он нападая на незнакомого дворянина, за что непременно получает по рогам. Незнакомцем оказывается граф де Рошфор, он похищает рекомендательное письмо д’Артаньяна, чтоб выяснить, кто этот неполноценный и отчего он прыгает на людей.
В первый час пребывания в Париже д’Артаньян вламывается в офис начальника королевских мушкетёров – капитана де Тревиля и без церемоний вываливает свои притязания, пытаясь подкрепить их рекомендательным письмом, разумеется, липовым, как диплом из московского метро. Но письма нет, и вместо этого д’Артаньян пускается в длинные объяснения, вроде «отстал от поезда, украли документы» и прочую традиционную бичню. Светский лев де Тревиль, разумеется, не верит, что у этого вшивого голодранца может быть какое-либо рекомендательное письмо. Но по своему происхождению капитан мушкетёров – такой же заскорузлый селюк, тоже когда-то «понаехавший» из какого-то задроченного кишлака, без штанов, но с тремя экю. Мушкетёрский капитан, естественно, проявляет деревенскую взаимовыручку, напрочь отсутствующую у коренных горожан. Он звонит ректору академии и просит принять д’Артаньяна без экзаменов. Тому и этого мало («гасконец не нуждается в академиях, потому что от рождения академик»). Де Тревиль умилён до слёз, узнавая себя в молодости. Ему без слов понятно, что такой юный прохвост, когда устроится на должность, сам, в свою очередь перетащит в столицу половину своего села.
Дальнейший ход д’Артаньяна – жильё. В то время, когда коренное население ютится в коммуналках, общагах, на пыльных мансардах, у папы с мамой и где попало, гасконец за копеечную плату снимает президентский пентхауз в элитном районе на улице Могильщиков вблизи парка Люксамбур. Гостеприимный и вежливый хозяин – господин Бонасье по простоте душевной даже не догадывается, какую нечисть он запустил в свой уютный дом. Д’Артаньян в первую же ночь укладывает в постель молодую хозяйскую жену Констанцию, имя которой он узнаёт только после полового акта. При этом не забывает вслух оскорбить безобидного и мягкосердечного хозяина дома («Ваш муж, к счастью, глупец, тупица, скотина»). Женщина, в два раза моложе господина Бонасье, вышла замуж за него по материальной нужде. Девушка выросла в небогатой семье, её приданное умещалось в детскую жменьку. Перейдя в дом господина Бонасье, она его хлопотами поступила на престижную работу кастелянши к самой королеве. Но Констанция, решив свои финансовые и жилищные вопросы, явно испытывает сильнейший дискомфорт в половой жизни – муж её с утра до ночи пашет, как галерный негр, чтобы наполнить дом изобилием, чтоб ей самой иметь что пить, жрать и надевать. Плюс бижутерия, косметика, спа-салоны, массаж, пилинг, лифтинг и прочая необходимая для женского счастья бренная срань. А вот с сексом туговато. Господин Бонасье устаёт на работе, он не в состоянии приласкать молодуху. К тому же доверчивый добряк загружен и общественной деятельностью – ходит по кабинетам доверия в резиденции кардинала с подробными докладами, помогая изобличать возможных изменников родины. Этот застенчивый добряк становится первой жертвой зловещего гасконца, который не только нацепит ему массивные рога, но и станет впоследствии прямой причиной гибели юной Констанции.
Три весёлых друга
Атос, Портос и Арамис. Для них всех д’Артаньян – почти не существует, он просто бродячий пёс, гасконский бич, узбек-гастарбайтер. Они в жизни бы не унизились до беседы с подобным хамлом. Так и выходит в самом начале их встречи, каждый из этих солидных господ еле сдерживается, чтоб не харкнуть подонку в лицо при всём народе. Но д’Артаньян виртуозно втягивает всех трёх мушкетёров в надуманный конфликт, опять чуя благоприятный для себя исход. Он видит их насквозь, моментально выстраивая стратегию. Портос – неповоротливый жиртрест, его он надеется одолеть не силой, но быстротой и ловкостью. И Арамис для д’Артаньяна вроде как не соперник – на этом небитом личике домашнего пай-мальчика написано, что его нежные ручки привыкли не к эфесу шпаги, а к сиськам-писькам соседских масянь. Такого воробушка он и горелой спичкой проткнёт. А с Атосом можно будет вообще избежать драки – по его заспанному лицу д’Артаньян видит, что этому угрюмому мужику больше по сердцу не дуэль на шпагах, а милое кресло перед домашним камином, тёплый халат, мягкие тапки, рюмка ликёру и парочка горячих котлеток. Такой не спешит залезть смерти в жопу раньше всех. Стало быть, дядька он покладистый, можно договориться и разойтись полюбовно. Но вышло ещё проще, когда на дуэлянтов нарвался патруль гвардейцев кардинала. И д’Артаньян моментально выступает на стороне мушкетёров. Подлец, помахав для виду шпагой перед тупыми харями бестолковой солдатни, помогает отбиться и легко втирается в доверие благородным мушкетёрам. И они принялие гасконское коварство за чистую монету. Лживые клятвы молодого выскочки о своей заветной мечте стать мушкетёром плюс дурацкий фашистский слоган «Один за всех и все за одного» довершили дело.
Анализируя характер мушкетёров, вполне можно обойтись без микроскопа и лупы. С ними всё ясно – что на витрине, то и в магазине. Все они – противоположность д’Артаньяну с его двуличностью, хитростью и лживостью.
Портос – лишённый малейшего намёка на интеллект, обаятельный дубоватый свинтус. Кстати, «портос» на местном диалекте Прованса означает «боров», так что с позывным у этого толстожопого мурла всё в полном порядке. У него два жизненных интереса – бутылка винца и уличная драка. Его любовницу, некую госпожу Кокнар, толстяк сам и придумал. Он платил несколько су какой-то проститутке, чтоб время от времени она дефилировала с ним под ручку, изображая мифическую госпожу Кокнар. Портос из тех невзрослеющих дубин, чья стихия – отнюдь не женщины. Зато надавать по мусалам гвардейцам, вылакать бочку божоле и закусить дюжиной жареных пулярок – это его фирменные подвиги.
Другое дело – завзятый блядун Арамис. Всё свободное от службы время молодой человек торчит то у госпожи д’Эгильон, то у госпожи де Шеврез, ночует у госпожи де Буа-Траси или у какой-то другой очарованной дуры. Это неутомимый бабник, непревзойдённый юбочник, приапист по рождению, *бун, как говорится, от Бога. Слащавый повеса все 24 часа в сутки думает только о мокрой и горячей женской хлюпе. Его карманы всегда битком набиты предметами женского туалета – изящными платочками, чулочками, трусиками, прокладками и прочей нежностью. Не исключено, что профессию мушкетёра Арамис выбрал по той же причине – чтоб клеить цыпочек. Если бы у смазливых девчат секс-символами считались работники ассенизаторского ремесла, Арамис начхал бы на своё дворянское сословие и стал говночерпием. Сластолюбец слывёт умным и образованным человеком, что обычно водится за болтливыми дилетантами, умеющими подпустить пыли в глаза, сопровождая свою убедительную речь изящными жестами рук и скупыми улыбками. Мурлыкающая речь манерного мушкетёра причудливо переплетена заумными терминами, типа куннилингус, вирагиния, зооэрастия, копропраксия, фелляция, коммаскуляция, фроттаж, ренифлёр, как правило, употребляемыми не к месту и не ко времени. Будь то попойка, церковная месса, планёрка у де Тревиля, рандеву, дуэль или даже аудиенция у папы римского, из Арамиса неудержимо через каждые два слова селевой лавиной рвутся все эти трибадии, мизопедии, флагелляции, ректусы, сфинктеры и пенилинкции. Особенности эрудиции мушкетёра, его беспечность нередко приводят героя к неприятным конфликтам. И только феноменальная везучесть спасает юркого ловеласа от заслуженной расправы со стороны мужей и бойфрендов своих прелестниц.
Что касается немногословного Атоса, вся его загадочность при ближайшем рассмотрении оборачивается обыкновенным возрастным оцепенением. Странный молчун наглухо в себе зажат и до ступора закомплексован. Что он за вояка, понять нелегко. Атос растяпа фантастический: сражаться не умеет совершенно, выдержки никакой, инициативы ноль, находчивости пшик, ходит – спотыкается, на лошади едва держится, шпагу носит, как старуха зонтик, а свою неуклюжесть скрывает придуманной раной. Самооценка этого индивида настолько ничтожна, что он даже стесняется своего родового имени граф де Ла Фер, представляясь всем Атос. Но не всякий телезритель в курсе, что кличкой Атос бургундские крестьяне часто нарекают своих дворняг. Не породистых лангедокских овчарок. Именно дворняг, живущих в будке на цепи. Ему в тягость служить не то, что мушкетёром, из него не вышел бы и писарь-каптенармус тылового штаба. Ворона. Шляпа. Он служит, как битый пёс. Кряхтя, ковыляет, держась за радикулитную поясницу, едва поспевая за товарищами.
Миледи
«Это была бледная белокурая женщина с длинными локонами, спускавшимися до самых плеч, с голубыми томными глазами, с розовыми губками и белыми, словно алебастр, руками». Так, по мнению Дюма, выглядела пресловутая миледи, эта роковая женщина, якобы сломавшая судьбы Констанции Бонасье, д’Артаньяна и почему-то даже Атоса. Однако в телефильме о мушкетёрах режиссёр показал наивному зрителю нечто другое. По книге, миледи было 22 года, но с экрана злющими глазками беззастенчиво зыркает нетрезвая дама бальзаковских лет. Она распатлана, навязчива и наряжена, как привокзальная цыганка. Раскрашена, растрёпана и отталкивающа, будто салемская ведьма. Крупным планом перекошенное ненавистью лицо, скорее всего, позаимствованное с картин позднего Гойи. Лужёный голос рыбной торговки с «Привоза». Ужимки, ухмылки, позы и фразы сомалийского разбойника. Трудно даже представить, что творилось в режиссёрской голове, когда на пару с таким же нездоровым художником он стряпал раскадровку картины. Ещё труднее вообразить, как надрывались многочисленные костюмеры и гримёры, чтоб миловидную актрису превратить в горного тролля. И можно смело держать пари, что съёмочная группа просто усралась от страха, когда впервые на площадке перед кинокамерами вместо очаровательной миледи предстал во всей красе орк из «Властелина колец». Для чего весь этот омерзительный сюрреализм?
Мы не станет заострять внимание на эстетических вкусах творцов сего телешедевра. Становится ясно, что режиссёр, колдуя над историей спорной женщины, особенно в эпизоде её казни, приложил максимум стараний, чтобы босховский или дюреровский кошмар смотрелся совершенно логично. Чтобы зритель увидел справедливую казнь, которую исполняют благородные рыцари. Поэтому возьмём на себя честный труд прояснить ситуацию. Внимательно просмотрим этот эпизод. Что увидим? А то, что три королевских мушкетёра и один муниципальный палач, возглавляемые мерзким авантюристом тащат в лес связанную плачущую молодую женщину. Причин возмутительному злодейству нет никаких.
Д’Артаньян, злобно скалясь, потирал от удовольствия кровавые ладоши. Портоса оставили на шухере. Арамису приказали громко петь псалмы, чтоб мольбы убиваемой не были услышаны охотниками или грибниками. Через минуту всё было кончено. На обратном пути айнзац-группа напоролась на кардинала. Его высокопреосвященство слишком опоздал и, ознакомившись с охранной грамотой, в которую мушкетёры, ухмыляясь, ткнули его носом, тотчас всё понял.
Так миледи унесла с собой тайну того, кто толкнул её на убийство и Констанции и герцога Бекингэма.
Constantia denudata
Бедняжка Констанция, впервые отдавшись д’Артаньяну, пылала от любви и ещё не представляла, что с этого часа отсчёт её жизни пошёл назад.
Мысли о госпоже Бонасье жадными глистами пожирали д’Артаньяну мозг и сердце. Он стал следить за ней. Затаившись в кустах на углу улиц Генего и Дофина, шакал засёк торопливо идущих через Новый мост мужчину в мушкетёрском плаще и женщину в чёрной накидке. Пропустив влюблённую пару вперёд, негодяй пополз по обочине им вслед. Телефильм не передаёт драматизм этой сцены, поэтому приводим цитату самого Дюма. «Он не прошёл и десяти шагов, как уже был твёрдо уверен, что женщина – госпожа Бонасье, а мужчина – Арамис. Он был обманут другом и обманут женщиной, которую любил уже как любовницу. Госпожа Бонасье клялась ему и, что не знает Арамиса, и менее четверти часа спустя он встречает её под руку с Арамисом». В этот самый момент судьба бедняжки была решена. Тут следует заметить, что Констанция не давала злобному гасконцу клятв верности. Это был просто секс. Но д’Артаньян видел всё в своём перекошенном свете: «он чувствовал себя любовником, оскорблённым, обманутым, осмеянным. Бешенство охватило его…».
Внимательному телезрителю совершенно ясно, что за ядом, которым опоила ревнивая миледи доверчивую девушку, как всегда усмехалась в свои гасконские усы мстительная фигура д’Артаньяна.
И последний штрих к обсуждаемому эпизоду. Поднаторевший в тонкостях наружного наблюдения, д’Артаньян выследил Констанцию в объятиях самого герцога Бекингэма. Англичанин, не удовлетворяясь только лишь ласками королевы, запал на юную одалиску. Но его высокий социальный статус не позволяет д’Артаньяну выступить открыто. Вскоре Бекингэм также погибнет при загадочных обстоятельствах.
Что мы имеем с гуся?
Итак, д’Артаньян, строя из себя простофилю, на деле расчётлив, как вся Уолл-стрит и беспощаден, как разбивающая наше сердце смерть. Этот бездушный хлыщ повсюду сеет гибель, горе и разорение. Две молодые здоровые женщины, одна из которых даже не успела стать матерью – лежат в могиле. О трёх мушкетёрах говорить нечего – это уже три невменяемых зомби. Считалочка «один за всех и все за одного» стала для них заколдованной мантрой, которую они, словно чокнутые кришнаиты, бубнят без остановки, продолжая исполнять безумные выходки своего владыки д’Артаньяна. Король – от хандры, подагры и педерастии стремительно шизеет. Его жена – несчастная, отвергнутая всеми любовница. Даже кардинал, стойкий оловянный солдатик, тоже пострадал. Он окончательно утратил шанс отлюбить Анну Австрийскую. Но самое необычное и даже жутковатое – эхо связанных с д’Артаньяном событий отразилось на истории всей Европы, так как кардинал Ришелье, что известно из истории, под тяжестью всех пережитых стрессов втянул Францию в знаменитую Тридцатилетнюю войну 1618-1648 гг.
Сам же д’Артаньян, как и следовало ожидать, сделал блестящую карьеру. В бесконечной болтовне о своей любви к отечеству, всегда следует помнить, что это отечество он с потрохами и продаёт, не жалея сил помогая королеве изменять родине. Кто бы сомневался?
2 ноября 2009 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий