С тех пор я полюбила молоко
Машина, осторожно передвигалась по подтаявшему льду Ладоги, медленно приближалась к берегу. По Дороге жизни она могла перевозить лишь несколько человек из блокадного Ленинграда на Большую землю. И каждый раз люди ехали, затаив дыхание, боясь уйти под лед. На берег ослабевшая от голода Анастасия Леонтьевна Суханова вынесла самую большую ценность – двухлетнюю Людочку. Девочка уже не ходила.
На берегу оголодавших ленинградцев ждали длинные столы с едой: каждому выдавали по маленькой порции.
- Вам жалко еды! – кричали люди и просили добавки, не понимая, что для ослабевшего организма пища – яд. Съев добавку, они падали замертво.
Всего этого Людмила Федоровна Бирюкова совсем не помнит, но мамины рассказы о своем детстве сохранила на всю жизнь.
- В Ленинграде мы жили на улице Саранской: папа, мама, я и годовалая сестреночка. Папу забрали на фронт, и пришлось жить втроем. Как-то раз к нам пришли постовые и предупредили о предстоящей бомбежке. Мама собрала два чемодана, взяла нас с сестренкой и уехала вместе с остальными жильцами в район Черной речки. А ночью немцы бомбили завод «Электросила» и попали в наш дом. Когда мы вернулись, на его месте зияла яма. Нас поселили в доме, жильцы которого бросили свои квартиры и уехали из города, - рассказывает Людмила Федоровна.
Отец Людмилы так и не узнал о судьбе своей семьи. В день после бомбежки его отпустили домой, побыть с родными перед отправкой на службу в Карелию. Он погиб в 1941 году, считая, что жены и детей нет в живых.
Начались голод и холод, за водой приходилось ходить к реке и ведрами черпать ее из проруби. Стоявшие в квартирах буржуйки топили мебелью и книгами. Продуктов не было, даже хлеб выдавали по карточкам: 125 граммов – на ребенка, 250 граммов – на взрослого. Занимать очередь нужно было с ночи. Голодные люди, доведенные до отчаяния, вырывали друг у друга и карточки, и хлеб. Взрослые и дети умирали. Не удалось спасти и младшую сестру Людмилы.
Когда открыли Дорогу жизни, в первую очередь стали вывозить семьи военных и тех, у кого были дети, поэтому Анастасия Суханова купила на рынке за тысячу рублей буханку хлеба, наняла мужчину, чтобы ее с ребенком отвезли к пункту отправки.
Анастасию и Люду отвезли в больницу, где они провели несколько месяцев.
- Приехавшая из Архангельской области бабушка забрала меня в деревню, а маме еще долго пришлось восстанавливать силы. В деревне была одна корова на два двора, пасли ее по очереди. Вот за счет молока меня и подняли, с тех пор я его очень люблю, - говорит женщина.
После выздоровления Анастасия приехала в Архангельскую область и до 1945 года проработала в портовой столовой. Но ее всегда тянуло в Ленинград, ведь она думала, что именно там погиб муж. Не дождавшись вызова, она собрала Людмилу и поехала домой в товарном вагоне. Проезжая через Карелию, поезд остановился в городе Сортавала, где были разобраны железнодорожные пути. Пассажирам предложили временно занять брошенные квартиры, пока ситуация не изменится.
- Мама так и прожила там всю жизнь. Лишь недавно из книги памяти я узнала, что в 110-120 километрах от города Сортавала похоронен мой отец, Федор Александрович Суханов, и в прошлом году я нашла его могилу.
Автор:
Светлана Петрова.
Машина, осторожно передвигалась по подтаявшему льду Ладоги, медленно приближалась к берегу. По Дороге жизни она могла перевозить лишь несколько человек из блокадного Ленинграда на Большую землю. И каждый раз люди ехали, затаив дыхание, боясь уйти под лед. На берег ослабевшая от голода Анастасия Леонтьевна Суханова вынесла самую большую ценность – двухлетнюю Людочку. Девочка уже не ходила.
На берегу оголодавших ленинградцев ждали длинные столы с едой: каждому выдавали по маленькой порции.
- Вам жалко еды! – кричали люди и просили добавки, не понимая, что для ослабевшего организма пища – яд. Съев добавку, они падали замертво.
Всего этого Людмила Федоровна Бирюкова совсем не помнит, но мамины рассказы о своем детстве сохранила на всю жизнь.
- В Ленинграде мы жили на улице Саранской: папа, мама, я и годовалая сестреночка. Папу забрали на фронт, и пришлось жить втроем. Как-то раз к нам пришли постовые и предупредили о предстоящей бомбежке. Мама собрала два чемодана, взяла нас с сестренкой и уехала вместе с остальными жильцами в район Черной речки. А ночью немцы бомбили завод «Электросила» и попали в наш дом. Когда мы вернулись, на его месте зияла яма. Нас поселили в доме, жильцы которого бросили свои квартиры и уехали из города, - рассказывает Людмила Федоровна.
Отец Людмилы так и не узнал о судьбе своей семьи. В день после бомбежки его отпустили домой, побыть с родными перед отправкой на службу в Карелию. Он погиб в 1941 году, считая, что жены и детей нет в живых.
Начались голод и холод, за водой приходилось ходить к реке и ведрами черпать ее из проруби. Стоявшие в квартирах буржуйки топили мебелью и книгами. Продуктов не было, даже хлеб выдавали по карточкам: 125 граммов – на ребенка, 250 граммов – на взрослого. Занимать очередь нужно было с ночи. Голодные люди, доведенные до отчаяния, вырывали друг у друга и карточки, и хлеб. Взрослые и дети умирали. Не удалось спасти и младшую сестру Людмилы.
Когда открыли Дорогу жизни, в первую очередь стали вывозить семьи военных и тех, у кого были дети, поэтому Анастасия Суханова купила на рынке за тысячу рублей буханку хлеба, наняла мужчину, чтобы ее с ребенком отвезли к пункту отправки.
Анастасию и Люду отвезли в больницу, где они провели несколько месяцев.
- Приехавшая из Архангельской области бабушка забрала меня в деревню, а маме еще долго пришлось восстанавливать силы. В деревне была одна корова на два двора, пасли ее по очереди. Вот за счет молока меня и подняли, с тех пор я его очень люблю, - говорит женщина.
После выздоровления Анастасия приехала в Архангельскую область и до 1945 года проработала в портовой столовой. Но ее всегда тянуло в Ленинград, ведь она думала, что именно там погиб муж. Не дождавшись вызова, она собрала Людмилу и поехала домой в товарном вагоне. Проезжая через Карелию, поезд остановился в городе Сортавала, где были разобраны железнодорожные пути. Пассажирам предложили временно занять брошенные квартиры, пока ситуация не изменится.
- Мама так и прожила там всю жизнь. Лишь недавно из книги памяти я узнала, что в 110-120 километрах от города Сортавала похоронен мой отец, Федор Александрович Суханов, и в прошлом году я нашла его могилу.
Автор:
Светлана Петрова.
Комментариев нет:
Отправить комментарий