Благодарность
И горы, и долы, и розовый свет сентября –
Всё это Отчизна. Всё это родная земля.
Здесь дед мой лежит, свой нелёгкий урок сотворя,
И в эту же землю когда-нибудь лягу и я.
Но всею душой буду вечно и страстно любить
Туманный рассвет и закат, не успевший остыть,
Прозрачные воды холодных уральских озёр
И красных рябин еле слышный уже разговор.
Спасибо тебе, неуютная наша земля,
За этот короткий и радостный миг бытия,
За всё, что так кротко и дерзко считаю своим,
За всё, что люблю и с улыбкой оставлю другим.
***
Это я, Господи! Это я.
Из безбожного моего бытия
Простираю к тебе раскрытых
Ладоней цветы.
Это я, Господи! Где же Ты?
В каждом слове моём да будет
Любовь к Тебе!
В каждом помысле, каждом имени
И мольбе.
Это я, Господи! Это сердце моё
Стучит.
Это я, Господи! Взываю к Тебе в ночи!
И сила моя, и вера моя - Тебе!
И любовь моя, и жизнь в труде и борьбе.
А когда зажгу на своём алтаре
Звезду,
Это я, Господи! Я к Тебе иду!
Уроню на алтарь
Раскрытых ладоней цветы...
Это я, Господи! Я и ТЫ.
Рыцари Вселенной
Баллада о солдатских сапогах
Когда износится пара моих железных сапог,
Когда износятся твои - из крокодиловой кожи,
Мы встретимся на обочине наших пыльных дорог
И, может быть, подумаем, что мы, как братья, похожи.
В глубине моих глаз ты увидишь пожары и кровь.
В твоих - отразятся горящие воды Евфрата.
И гулкая боль наших чёрных взорванных снов
Будет стоять между нами, как выстрел из автомата.
Мой Пушкин
Мне снился Петербург,
В котором не была я.
Фонтанка, Мойка, Линия Дворца...
Здесь Пушкин жил,
Влюбляясь и страдая.
И умирал от пули подлеца...
Я вижу площадь, крепость
Над Уралом
И бронзовое тёмное литьё.
С великими великий, с малым малый,
Он в мыслях одиноких далеко.
Сидит задумчиво на каменной
Скамейке
И слушает, как в роще
За рекой
Кукушка обещает долголетье
И счастье обещает соловей.
У нас уже весна. И солнце, млея,
Поэта гладит ласковым лучом.
Вокруг сирень-черёмуха в аллеях,
И молодёжь болтает ни о чём.
И не сойти с крутого пьедестала...
Красивое, холодное литьё...
Я помню сон,
В котором я стояла
И слушала молчание твоё.
Баллада об исходе. Сон
По сожжённой земле уходили мои старики:
И епископ, и воин, и тихий монах-черноризец.
Словно в скорбном молчанье творили
Последнюю тризну -
Обо мне, о себе...
По усталой земле уходили мои старики,
Унося свою боль и спасая святые заветы.
Высоко и торжественно реяли их бунчуки,
И тяжёлые латы мерцали
Серебряным светом.
Уходили навек, без дорог, сквозь леса и поля,
Из Российской Земли, их когда-то
Для дела приявшей.
Уходили, до дна осушив свою смертную чашу,
Искупившись навек.
Никого ни о чём не моля.
Низко кланяюсь вам, сохранившим
Наш горестный род,
Пересилившим всё: и костры,
И чужбины невзгоду...
Я когда-нибудь тоже свершу
Свой последний исход
И навек приложусь, как песчинка,
К родному народу.
* * *
Всё короче привалы, всё реже в пути передышки,
Всё быстрее мельканье отброшенных лет,
Но из прошлого смотрят глазницами лагерной
Вышки
Лики завтрашних наших великих потерь и побед.
Всё назойливей в раме окошка фонарные вспышки,
Всё труднее понять: это явь иль безумие
Снов...
И всё чаще в груди, как товарищ в предсмертной
Одышке,
Задыхается сердце от лживых поступков и слов.
В полутьме коридоров истории ссыльной
Разлетелась «Эпоха голубых городов».
И мелькают, как кадры безумного фильма,
Чьи-то волчьи оскалы в букетах цветов.
И горящие сёла, и беженцы-дети...
Лютой злобой вскипает гордыня в крови!
Над огромной страною беснуется ветер,
Чёрный ветер - убийца Души и Любви.
Татьяне
В высоком небе в свой урочный срок
Стоит звезда торжественно и немо...
Благословенный небом Козерог
Рождается в пещерах Вифлеема.
И пастухи ведут свои стада
К его порогу и зимой и летом –
Так сотни лет свершается страда,
И побеждает мир добра и света.
С легендою о зимнем короле
Живут в надеждах многие народы,
Борясь за утверждение свободы
И воцаренье мира на земле.
Но путь меча не наш с тобой удел:
Мы женщины, мы миро для леченья.
Хоть свет Его звезды и нас задел
Огнём любви, огнём предназначенья.
Мы льёмся маслом, мёдом и дождём,
Вином и молоком в земную чашу,
Чтоб воин света шёл своим путём,
И мир вокруг был чуть добрей и краше.
Горит в ночи высокая звезда,
Отметив путь земного Козерога,
Чтоб помнил он иные города
У самого высокого порога.
Чтоб отражённый свет его свечи
Не призрачными тенями метался,
А высотой Рождественской Звезды
Раздвинул тьму и теплотой остался.
Из неопубликованного (2013-2014)
На могиле родителей.
Пусть спокойно спят в своих холмах,
Пусть никто их сон не потревожит.
Ни печаль, ни стыд за нас, ни страх
Их скорбей посмертных не умножит.
Пусть спокойно спят в своих холмах
Наши братья, матери и деды,
Пусть приснится им салют победы
И сирень-черёмуха в садах.
Чтобы им не увидать вовек
Свастики на рукавах потомков
И державы грозные обломки
В наших окровавленных руках.
Пусть спокойно спят в своих холмах...
В старом замке
Они умирали от ран на турнирах воспетых,
Совсем молодыми убиты они на дуэлях.
И подвиги их менестрели и барды воспели....
Но важно не это. Сегодня нам важно не это.
Смеясь и шутя, убивали, как будто нечайно,
Сверкали их латы, и шпаги, и дерзкие взгляды...
И были наполнены кубки их смехом и ядом,
И были слова их надменны, горды и печальны.
Исчезли, ушли, не оставив ни вдов, ни потомков,
В их замках высоких подавленно бродят туристы.
И осень сметает в аллеях последние листья,
Последние звуки, что умерли в имени звонком.
Маленькому приятелю
Возьми меня, Лёнька, к себе рулевым на корабль.
Мы будем бродить по мирам и пиратствовать вместе.
Шутя оседлаем насмешливый ветер предместий
И встретим рассветы в мерцании молний и сабель.
Я знаю весёлые сказки о духах лесов
И грустные песни подземных таинственных речек.
Я помню цветов позабытые тихие речи,
И рык Козерога, и злую усмешку Весов.
Мы, честное слово, с тобой не собьёмся с пути
И ввек не уроним достоинства рыцарей света.
Прекрасных принцесс мы, конечно, сумеем спасти,
И честно сразимся. И сказки расскажут об этом.
Вставай, капитан! Бригантины уйдут поутру,
Скользнув невидимкой по узкой каёмке рассвета...
А если мы снова проспим это утро и лето,
Я прямо сегодня от скуки и лени умру.
* * *
И если так уж повелось от века,
Что если взял одно, то равно и отдай,
Судьба, прошу: пленительного света
Моих надежд сейчас не отнимай.
Рассвет едва дымится тенью серой,
И счастью не грозит вороний грай.
Прошу тебя, моей счастливой веры
Сейчас не тронь, сейчас не отнимай!
Мысли
Годы уже не бегут, а, как дикие кони,
Злобно визжа и брыкаясь, несутся вперёд.
Словно во сне, вдруг надрывно и горько застонешь,
Сразу не вспомнив, какой это век или год.
Время уже не летит, а несётся потоком,
Вмиг накрывая ликующим шквалом воды.
Бешено кружит. И тонешь в глухих водостоках
Без борьбы.
Шестая заповедь
Здесь ты убиваешь меня -
И падаю в темень липкую.
А где-то убьют тебя -
И рухнешь, даже не всхлипнув.
А может быть, будет так:
Тем же стилетом синим
Ткнут любимой в живот
С твоим нерождённым сыном....
И медленно белый снег
Упадёт на её улыбку.....
Чёрный чужой человек
Раздавит её, как рыбку.
Не убивай меня!
Даже в грохоте боя,
Ибо вкусишь огня,
Чтоб искупить такое!
И даже, если домой
Вернёшься вполне невредимым,
Знай, я приду за тобой
И за твоей любимой!.
Бессонница
Не предавай меня, мой друг!
Не оставляй меня, подруга!
Чтобы кольцо земного круга
Замкнуть без горя и разлук.
И чтоб в неведомых мирах,
Где снова встретимся однажды,
Нас не томили боль и жажда
И тёмный одинокий страх.
Пусть в этой связке боевой
Мы вновь пойдём дорогой трудной,
Пространства раздвигая грудью
И пробивая головой.
Благословляю вас, друзья,
Мои соратники по жизни.
Без вас бы не было меня,
Любви и веры. И отчизны!
И горы, и долы, и розовый свет сентября –
Всё это Отчизна. Всё это родная земля.
Здесь дед мой лежит, свой нелёгкий урок сотворя,
И в эту же землю когда-нибудь лягу и я.
Но всею душой буду вечно и страстно любить
Туманный рассвет и закат, не успевший остыть,
Прозрачные воды холодных уральских озёр
И красных рябин еле слышный уже разговор.
Спасибо тебе, неуютная наша земля,
За этот короткий и радостный миг бытия,
За всё, что так кротко и дерзко считаю своим,
За всё, что люблю и с улыбкой оставлю другим.
***
Это я, Господи! Это я.
Из безбожного моего бытия
Простираю к тебе раскрытых
Ладоней цветы.
Это я, Господи! Где же Ты?
В каждом слове моём да будет
Любовь к Тебе!
В каждом помысле, каждом имени
И мольбе.
Это я, Господи! Это сердце моё
Стучит.
Это я, Господи! Взываю к Тебе в ночи!
И сила моя, и вера моя - Тебе!
И любовь моя, и жизнь в труде и борьбе.
А когда зажгу на своём алтаре
Звезду,
Это я, Господи! Я к Тебе иду!
Уроню на алтарь
Раскрытых ладоней цветы...
Это я, Господи! Я и ТЫ.
Рыцари Вселенной
Баллада о солдатских сапогах
Когда износится пара моих железных сапог,
Когда износятся твои - из крокодиловой кожи,
Мы встретимся на обочине наших пыльных дорог
И, может быть, подумаем, что мы, как братья, похожи.
В глубине моих глаз ты увидишь пожары и кровь.
В твоих - отразятся горящие воды Евфрата.
И гулкая боль наших чёрных взорванных снов
Будет стоять между нами, как выстрел из автомата.
Мой Пушкин
Мне снился Петербург,
В котором не была я.
Фонтанка, Мойка, Линия Дворца...
Здесь Пушкин жил,
Влюбляясь и страдая.
И умирал от пули подлеца...
Я вижу площадь, крепость
Над Уралом
И бронзовое тёмное литьё.
С великими великий, с малым малый,
Он в мыслях одиноких далеко.
Сидит задумчиво на каменной
Скамейке
И слушает, как в роще
За рекой
Кукушка обещает долголетье
И счастье обещает соловей.
У нас уже весна. И солнце, млея,
Поэта гладит ласковым лучом.
Вокруг сирень-черёмуха в аллеях,
И молодёжь болтает ни о чём.
И не сойти с крутого пьедестала...
Красивое, холодное литьё...
Я помню сон,
В котором я стояла
И слушала молчание твоё.
Баллада об исходе. Сон
По сожжённой земле уходили мои старики:
И епископ, и воин, и тихий монах-черноризец.
Словно в скорбном молчанье творили
Последнюю тризну -
Обо мне, о себе...
По усталой земле уходили мои старики,
Унося свою боль и спасая святые заветы.
Высоко и торжественно реяли их бунчуки,
И тяжёлые латы мерцали
Серебряным светом.
Уходили навек, без дорог, сквозь леса и поля,
Из Российской Земли, их когда-то
Для дела приявшей.
Уходили, до дна осушив свою смертную чашу,
Искупившись навек.
Никого ни о чём не моля.
Низко кланяюсь вам, сохранившим
Наш горестный род,
Пересилившим всё: и костры,
И чужбины невзгоду...
Я когда-нибудь тоже свершу
Свой последний исход
И навек приложусь, как песчинка,
К родному народу.
* * *
Всё короче привалы, всё реже в пути передышки,
Всё быстрее мельканье отброшенных лет,
Но из прошлого смотрят глазницами лагерной
Вышки
Лики завтрашних наших великих потерь и побед.
Всё назойливей в раме окошка фонарные вспышки,
Всё труднее понять: это явь иль безумие
Снов...
И всё чаще в груди, как товарищ в предсмертной
Одышке,
Задыхается сердце от лживых поступков и слов.
В полутьме коридоров истории ссыльной
Разлетелась «Эпоха голубых городов».
И мелькают, как кадры безумного фильма,
Чьи-то волчьи оскалы в букетах цветов.
И горящие сёла, и беженцы-дети...
Лютой злобой вскипает гордыня в крови!
Над огромной страною беснуется ветер,
Чёрный ветер - убийца Души и Любви.
Татьяне
В высоком небе в свой урочный срок
Стоит звезда торжественно и немо...
Благословенный небом Козерог
Рождается в пещерах Вифлеема.
И пастухи ведут свои стада
К его порогу и зимой и летом –
Так сотни лет свершается страда,
И побеждает мир добра и света.
С легендою о зимнем короле
Живут в надеждах многие народы,
Борясь за утверждение свободы
И воцаренье мира на земле.
Но путь меча не наш с тобой удел:
Мы женщины, мы миро для леченья.
Хоть свет Его звезды и нас задел
Огнём любви, огнём предназначенья.
Мы льёмся маслом, мёдом и дождём,
Вином и молоком в земную чашу,
Чтоб воин света шёл своим путём,
И мир вокруг был чуть добрей и краше.
Горит в ночи высокая звезда,
Отметив путь земного Козерога,
Чтоб помнил он иные города
У самого высокого порога.
Чтоб отражённый свет его свечи
Не призрачными тенями метался,
А высотой Рождественской Звезды
Раздвинул тьму и теплотой остался.
Из неопубликованного (2013-2014)
На могиле родителей.
Пусть спокойно спят в своих холмах,
Пусть никто их сон не потревожит.
Ни печаль, ни стыд за нас, ни страх
Их скорбей посмертных не умножит.
Пусть спокойно спят в своих холмах
Наши братья, матери и деды,
Пусть приснится им салют победы
И сирень-черёмуха в садах.
Чтобы им не увидать вовек
Свастики на рукавах потомков
И державы грозные обломки
В наших окровавленных руках.
Пусть спокойно спят в своих холмах...
В старом замке
Они умирали от ран на турнирах воспетых,
Совсем молодыми убиты они на дуэлях.
И подвиги их менестрели и барды воспели....
Но важно не это. Сегодня нам важно не это.
Смеясь и шутя, убивали, как будто нечайно,
Сверкали их латы, и шпаги, и дерзкие взгляды...
И были наполнены кубки их смехом и ядом,
И были слова их надменны, горды и печальны.
Исчезли, ушли, не оставив ни вдов, ни потомков,
В их замках высоких подавленно бродят туристы.
И осень сметает в аллеях последние листья,
Последние звуки, что умерли в имени звонком.
Маленькому приятелю
Возьми меня, Лёнька, к себе рулевым на корабль.
Мы будем бродить по мирам и пиратствовать вместе.
Шутя оседлаем насмешливый ветер предместий
И встретим рассветы в мерцании молний и сабель.
Я знаю весёлые сказки о духах лесов
И грустные песни подземных таинственных речек.
Я помню цветов позабытые тихие речи,
И рык Козерога, и злую усмешку Весов.
Мы, честное слово, с тобой не собьёмся с пути
И ввек не уроним достоинства рыцарей света.
Прекрасных принцесс мы, конечно, сумеем спасти,
И честно сразимся. И сказки расскажут об этом.
Вставай, капитан! Бригантины уйдут поутру,
Скользнув невидимкой по узкой каёмке рассвета...
А если мы снова проспим это утро и лето,
Я прямо сегодня от скуки и лени умру.
* * *
И если так уж повелось от века,
Что если взял одно, то равно и отдай,
Судьба, прошу: пленительного света
Моих надежд сейчас не отнимай.
Рассвет едва дымится тенью серой,
И счастью не грозит вороний грай.
Прошу тебя, моей счастливой веры
Сейчас не тронь, сейчас не отнимай!
Мысли
Годы уже не бегут, а, как дикие кони,
Злобно визжа и брыкаясь, несутся вперёд.
Словно во сне, вдруг надрывно и горько застонешь,
Сразу не вспомнив, какой это век или год.
Время уже не летит, а несётся потоком,
Вмиг накрывая ликующим шквалом воды.
Бешено кружит. И тонешь в глухих водостоках
Без борьбы.
Шестая заповедь
Здесь ты убиваешь меня -
И падаю в темень липкую.
А где-то убьют тебя -
И рухнешь, даже не всхлипнув.
А может быть, будет так:
Тем же стилетом синим
Ткнут любимой в живот
С твоим нерождённым сыном....
И медленно белый снег
Упадёт на её улыбку.....
Чёрный чужой человек
Раздавит её, как рыбку.
Не убивай меня!
Даже в грохоте боя,
Ибо вкусишь огня,
Чтоб искупить такое!
И даже, если домой
Вернёшься вполне невредимым,
Знай, я приду за тобой
И за твоей любимой!.
Бессонница
Не предавай меня, мой друг!
Не оставляй меня, подруга!
Чтобы кольцо земного круга
Замкнуть без горя и разлук.
И чтоб в неведомых мирах,
Где снова встретимся однажды,
Нас не томили боль и жажда
И тёмный одинокий страх.
Пусть в этой связке боевой
Мы вновь пойдём дорогой трудной,
Пространства раздвигая грудью
И пробивая головой.
Благословляю вас, друзья,
Мои соратники по жизни.
Без вас бы не было меня,
Любви и веры. И отчизны!
Прекрасные стихи, спасибо.
ОтветитьУдалить