День пионерии
Ведёт дорожка парка в царство снов
Минувшего, как потайная дверка,
Где гипсовую пару ряд кустов
Скрывает, словно чёрта табакерка.
Среди пастушьей сумки, васильков,
Они равняют жизнь по старым меркам:
Здесь снова пионер всегда готов,
Здесь ко всему готова пионерка.
Однако, как печальна участь их
Здесь, посреди почти что райских кущей:
Крошится гипс, и горн давно затих –
Почти затих среди весны цветущей.
Свои четыре ноты вспоминая,
Звучит он – девятнадцатого мая.
***
Затих январь и ночи хороши –
Молчат петарды, спят давно ракеты,
Не пьют в парадной юные эстеты,
Да и в округе спящей – ни души.
Хотя… Ползет замёрзший господин
Сквозь ночь, а день к нему идет с востока.
Не так уж в этом мире одиноко
Бывает, даже если ты один.
А тяжело ходить по одному
В эпоху потрясений, драк, попоек.
Проходит век, но миг чего-то стоит,
Когда мы аплодируем ему.
Проходит шоу, вопреки словам,
Но жизнь течет, на миг не прерываясь
И граждане, от дворников скрываясь,
Выбрасывают ёлки по ночам.
***
Живущие. Так коротко и зло
Мы названы. Мы просто чья-то смена.
Как девушка, держащая весло,
В историю уходит постепенно,
Так наша жизнь теряет всякий смысл.
Но нет конца сомнениям и снова
Из бедных букв мы собираем Слово,
Из плоских слов мы составляем Мысль.
И вновь теряем тоненькую нить
Меж болью тьмы и наслажденьем света…
И нас, таких живых, корить за это –
Не Вечности, в которой нам не жить.
Бабушки Подола
– Соня, посмотри на эти фифы –
Каблуки у них длиннее юбки…
– Я купила гроб за полцены…
– К осени снимаются тарифы,
Словно стаи перелётных уток…
– Марта, лишь бы не было войны.
Замолкают бабушки Подола,
Слушают надрывный крик ребёнка,
Звон вечерний, старую кровать…
Дом – не замок – три окна, два пола,
Не фурычит старая колонка.
Что тут скажешь? Нечего сказать.
– Не вздыхай, Мария, мэр поможет,
Нас волшебным образом подлечит,
Дом оштукатурит… проживём.
– Кто это рисует там? Похоже,
Нас в картине он увековечит…
Через месяц дом пойдёт на слом.
Ведёт дорожка парка в царство снов
Минувшего, как потайная дверка,
Где гипсовую пару ряд кустов
Скрывает, словно чёрта табакерка.
Среди пастушьей сумки, васильков,
Они равняют жизнь по старым меркам:
Здесь снова пионер всегда готов,
Здесь ко всему готова пионерка.
Однако, как печальна участь их
Здесь, посреди почти что райских кущей:
Крошится гипс, и горн давно затих –
Почти затих среди весны цветущей.
Свои четыре ноты вспоминая,
Звучит он – девятнадцатого мая.
***
Затих январь и ночи хороши –
Молчат петарды, спят давно ракеты,
Не пьют в парадной юные эстеты,
Да и в округе спящей – ни души.
Хотя… Ползет замёрзший господин
Сквозь ночь, а день к нему идет с востока.
Не так уж в этом мире одиноко
Бывает, даже если ты один.
А тяжело ходить по одному
В эпоху потрясений, драк, попоек.
Проходит век, но миг чего-то стоит,
Когда мы аплодируем ему.
Проходит шоу, вопреки словам,
Но жизнь течет, на миг не прерываясь
И граждане, от дворников скрываясь,
Выбрасывают ёлки по ночам.
***
Живущие. Так коротко и зло
Мы названы. Мы просто чья-то смена.
Как девушка, держащая весло,
В историю уходит постепенно,
Так наша жизнь теряет всякий смысл.
Но нет конца сомнениям и снова
Из бедных букв мы собираем Слово,
Из плоских слов мы составляем Мысль.
И вновь теряем тоненькую нить
Меж болью тьмы и наслажденьем света…
И нас, таких живых, корить за это –
Не Вечности, в которой нам не жить.
Бабушки Подола
– Соня, посмотри на эти фифы –
Каблуки у них длиннее юбки…
– Я купила гроб за полцены…
– К осени снимаются тарифы,
Словно стаи перелётных уток…
– Марта, лишь бы не было войны.
Замолкают бабушки Подола,
Слушают надрывный крик ребёнка,
Звон вечерний, старую кровать…
Дом – не замок – три окна, два пола,
Не фурычит старая колонка.
Что тут скажешь? Нечего сказать.
– Не вздыхай, Мария, мэр поможет,
Нас волшебным образом подлечит,
Дом оштукатурит… проживём.
– Кто это рисует там? Похоже,
Нас в картине он увековечит…
Через месяц дом пойдёт на слом.
"И граждане, от дворников скрываясь,
ОтветитьУдалитьВыбрасывают ёлки по ночам." -
вроде бы, вполне прозаичная картинка. Но сколько в ней смысла, сколько обнаженной тоски, чистого трагизма бытия. Люди здесь - этакие замкнутые существа подземелья, выползающие из своих нор только с приходом темноты, а елки - как улики против их праздности, атрибуты маскарада, этакая бутафория, из которой складывается бессмысленная жизнь большинства из них. Не знаю, но лично я увидела эту сценку именно в таком, депрессивно-философском ключе. Возможно, автор имел в виду нечто иное... Но сама подборка, в целом, меня очень впечатлила - своей атмосферностью!
Соглашусь с Екатериной - в поэтической образности автор действительно достиг больших высот. Что ни строчка - то отдельная картинка, в которой, я бы это назвала так - зашифрован "код души". И в эти строчки хочется вникать - рассматривать их с разных сторон, чтобы постичь смысл. Для каждого читателя - свой.
ОтветитьУдалить