Участник конкурса в номинации "Проза" Ева Васина.

Настя

Новость обухом обрушилась на Николая Петренко: он  не мог поверить тому, что только что сказал доктор: «У вашей дочери опухоль мозга. Ей срочно требуется лечение. Желательно в Германии».  Маленькая Настя сидя у него на коленях играла с куклой и что-то лопотала ей на своем детском языке. Она не понимала, что означают эти слова доктора, уставшего от жизни и привыкшего к бесконечной трагедии, которая разворачивалась перед ним ежедневно. Николай прижимал к себе дочь и пытался понять смысл услышанного. Ему хотелось ответить доктору, однако слова застревали в горле и никак не могли выйти. Спина и руки похолодели. Он ощутил присутствие смерти.

- Что нам делать, Евгений Павлович?, - он попытался взять себя в руки и задал этот вопрос как можно спокойнее, хотя ему хотелось кричать, слезы душили его, но на лице не дрогнул ни один мускул.
- Лечить. Нужны деньги для лечения. Это стоит около 400 тысяч евро. Детей с таким диагнозом мы отправляем в Германию, как я уже сказал. Возможно, что Настя поправится. Обещать и прогнозировать что-либо тут очень сложно.
- Четыреста тысяч евро? – сумма не сразу осозналась, так как он не привык иметь дело с большими деньгами.
- Да, и чем быстрее вы их найдете, тем лучше… Тут счет идет на часы…
Доктор устало посмотрел на него, а потом на часы. В коридоре уже ждал очередной пациент.
Они вышли из кабинета.  Настя пока еще не ощущала влияния болезни, и только учащающиеся приступы слабости и сильная бледность сигнализировали, что с ней что-то не так. Едва добравшись до дома, он отдал ребенка жене. Он не знал, как сообщить ей о диагнозе. Жена поняла, что произошло что-то ужасное.
- Николай, что случилось?
- Ничего... Ничего. Я очень устал. Я потом с тобой поговорю. Возьми Настю, я хочу поспать.

Петренко ушел к себе, лег на кровать и уставился в потолок. Мысль о болезни дочери сковала его железными тисками. Настя! Почему, почему это случилось именно с ней? Он так ждал ее появления, молился, хотя и не верил в Бога, просил, надеялся. У жены были проблемы со здоровьем, и они долго не могли зачать. И наконец она родилась. С ее рождением в его жизнь влился поток мощного света, который освещал все, что он делал. Дочь стала его вдохновением, источником радости, постоянной любви. И теперь она умирает… Болезнь ест ее изнутри, не оставляя никакого шанса. Почти никакого. Где ему взять эти баснословные деньги? Вспомнились бесконечные объявления о сборе денег, которые попадались в интернете. Он никогда не жертвовал, потому что это не трогало его. А теперь он оказался в таком же положении. Совершенно беспомощный. Настя… Лучше бы я умер. Почему не я? Почему ты?  Как собраться с силами и сказать эту ужасную новость жене?   Ирина  не переживет этого.  Николай решил, что скажет жене, когда найдет эти деньги. Должен их найти, другого варианта быть не может. Но где? Вспомнил своих знакомых, таких же бедных ученых как он, которые жили от зарплаты до зарплаты и занимали у него. Обратиться к шефу? Тот ездит на дорогой машине и видно, что деньги у него есть. Вряд ли он захочет их дать. Я не отработаю и за три жизни. К кому еще? Тут Петренко вспомнил, что на конференции в Женеве, где он недавно был, к нему подошел бизнесмен, миллионер, известный большими инвестициями в науку, который очень заинтересовался его докладом. Кажется, где-то должна быть его визитка. Но что ему сказать? Подарите мне 400 тысяч евро, потому что у меня умирает дочь? Петренко знал, что за чужих детей сердце не болит, знал это по себе. И не требовал от других сострадания.  
Через три дня, понимая, что тратит драгоценное время, Петренко сдался. Денег никто не дал. Он обратился ко всем, кому только мог, и даже написал тому бизнесмену. Тот посоветовал обратиться к благотворительный фонд. Николай поехал в один из самых известных, час разговаривал с Президентом Фонда.
- Извините, но у нас сейчас нет возможности принять вашего ребенка. Мы недавно только приняли 11 детей, и еще не всем собрали деньги. Конечно, мы можем дать объявление, но сразу скажу, что деньги собираются очень медленно. А вы будете терять драгоценное время. Попробуйте обратиться в другой Фонд, -  Президент жалостливо посмотрела на Николая, а потом на часы. Он ушел. Стало ясно, что денег ему не найти.
Петренко вышел из офиса, сел на лавочку и заплакал. Таким беспомощным он не ощущал себя никогда. Болезнь ребенка лишила его уверенности во всем. Тоскливо смотрел на детей, которые гуляли в сквере со своими родителям. Счастливые, они не знали, что такое – услышать страшный смертельный приговор своему ребенку.  «И надеюсь, никогда не узнают», - подумал он.
Зазвонил телефон. Это был Сергей, его коллега-ученый, с которым они работали над очень важным проектом в оборонной промышленности. Испытания их разработки шли с большим успехом. Пять лет бессонных ночей и загруженных дней не прошли даром.  Говорить не хотелось, но нужно было ответить.  Работа есть работа.
-Алло.
- Николай, где тебя носит? Я тебя три дня не видел на работе. У меня срочная новость. Нужно встретиться!
- Говори по телефону, я не могу встретиться с тобой.
- Нет, ты не понимаешь. Это другая новость. В общем, где ты?  Я еду к тебе.
Голос Сергея Викторовича дрожал от волнения и таким он его никогда не слышал, обычно тот оставался невозмутимым даже в самых сложных ситуациях. Значит, что-то действительно важное.
- Хорошо, приезжай в кафе рядом с домом.  Я буду там.
Войдя в кафе, выбрал самый отдаленный столик и заказал водку, чтобы хоть как-то заглушить боль, не думать о том, что он ничем не может помочь своей дочери.
Сергей появился через десять минут, взволнованный, с выражением радости и торжества на лице. Неужели нам выдадут премию за разработку? - подумал Николай. Ни о чем, кроме денег он думать сейчас не мог.
- Здорово. Ну ты даешь, пропал на три дня. Старик, что случилось? А я, представляешь, - продолжил он, даже не дождавшись ответа от Петренко, - я с такой новостью. Но это, тсссс. Очень секретно. Пригнись сюда.
Он притянул Николая за лацкан и стал на ухо ему шептать что-то, все больше и больше краснея и даже покрываясь потом.
Николай молча выслушал его.
- Ты понимаешь, понимаешь, что это значит, старик? Это же золотое дно! Богатство, деньги, престиж! Прощай нищая жизнь – ученые там имеют такой статус! Полное обеспечение,  огромная зарплата.. Но самое главное - за то, над чем мы сейчас работаем они нам обещали по 500 тысяч евро каждому! Представь! Пятьсот тысяч евро! – Сергей как заклинание повторял и повторял эту фразу.
Он распалялся все больше, глаза его блестели, и левый глаз подрагивал от нервного возбуждения.
- Они так и сказали: мы знаем, над чем вы работаете. И нам не нужны все подробности, просим вас только предоставить общую схему,  и заняться аналогичной разработкой на нашей базе. Как только вы будете готовы, мы вышлем вам приглашение на выезд.  Я сказал, что конечно, мы подумаем. Но я уже тогда согласился про себя. Это ж какая жизнь начнется! Прощай эта нищенская общага, где мы ютимся двенадцатый год. Прощай дырявые ботинки, и унижение перед начальством, прощай экономия на всем. Мы наконец-то заживем как подобает великим ученым, Коля! Представь, как это все вовремя!  В общем, осталось только твое согласие получить, давай мне твой точный адрес, они вышлют приглашение по почте, и можешь уже паковать вещи. Ирка-то твоя как обрадуется!  А моя уже себя видит королевой! Ходит и вслух мечтает, что она в первую очередь купит.
Сергей был в таком сильно возбуждении, что даже не замечал состояния Николая. Его радость забила ему чувства, и он упивался радужными перспективами.
Николай сидел и напряженно думал. Он почему-то вспомнил, как они с Сергеем лет десять назад, тогда еще совсем молодые ученые, пили водку на кухне и мечтали. Сергей признавался в любви к России, говорил, что гордится тем, что сможет внести свой вклад в развитие мощи этой великой державы. Когда он становился совсем пьяным, и язык уже заплетался, в нем просыпался патриотический пафос.
- Коля, я люблю свою Родину и горжусь ей. Поэтому я отдам всего себя этой стране, мои мозги  сделают ее еще более сильной и мощной. Нас все должны бояться, Колька! Все!   Мы непобедимы!  И я горжусь, что работаю именно в оборонной промышленности, Коля. Я люблю Росссииию!
И он начинал плакать, тыкаясь в лицо друга. А Николай не знал, любит ли он Россию. Он приехал сюда поступать в Институт, его родиной был  маленький  поселок в одной из стран бывшего СССР. Там он родился и провел  счастливое детство и юность. Но когда нужно было выбирать институт для поступления, он почему-то решил, что только в России он должен учиться и работать. С тех пор прошло десять лет, он прижился тут, в Москве,  и хотя его тянуло на родину, он заезжал  к родне, но все же считал себя российским ученым. Мысли судорожно бегали в мозгу, разгоняясь, словно андронный коллайдер. Пятьсот тысяч евро! Ведь это как раз та сумма, которая нужна на лечение. Он вспомнила слова доктора: «Вам нужно найти 400 тысяч евро, и чем быстрее, тем лучше».  И вот они, эти деньги, сами нашли его.   Ему казалось, что он спит и видит   сюрреалистичный сон. Не мог поверить, что так бывает. Неужели это добрый Бог, в которого он не верит, посылает спасение его дочери? Неужели он услышал его немую мольбу? Неужели так бывает? И нужно-то -   только отдать все, над чем он работал последние пять лет другой стране.  Не России, которая не его Родина, а просто страна, где он учился и работает. Это ведь просто территория, чужая ему.  И это просто бескрайняя земля, с которой он не сросся, не слился. Она ему почти чужая.  Он снова вспомнил дочь. Ее лицо, бездонные голубые глаза, в которых стояла такая мольба в последнее время, словно она уже понимала, что ее ждет. Иногда она тихо плакала, и не говорила, почему. Настя…  Может быть, это действительно Судьба посылает ей спасение ?  Что ему стоит? Почему он так вздрагивает при этой мысли?  Все будет хорошо!  Мы переедем, там отличный уровень врачей и медицины, она быстро пойдет на поправку, я смогу, если нужно еще взять денег у работодателей, раз они нас приглашают на таких условиях. Думаю, что они не откажут, ведь наша разработка принесет стране миллионы, если не миллиарды. Да, и Настя точно будет жива. Они положат ее в лучшую больницу, с лучшими врачами. У нас тут не лечат такие болезни, доктор сразу сказал. А там, там ей сразу сделаю операцию. И я поставлю условие, что соглашаюсь, только если они сразу отправляют Настю на лечение в лучшую больницу. Да, да. Он словно уже видел, как они переехали, как Настю кладут в больницу и проводят эту страшную операцию, после которой она идет на поправку. А он… Он… А что он? Он работает, также занимается своей наукой, только в лучших условиях. И просто в другой стране. Не в России. Почему-то при этой мысли закололо сердце -  тихо, но ощутимо.
- Ну что, давай мне твой точный адрес. Они вечером будут звонить, я сообщу данные. Николай?  Коля, что ты молчишь? – Сергей нажимал на него, ему не терпелось обрадовать жену. Он уже собирался ей звонить и давать указания, что делать.
Петренко молчал еще с минуту. Сергей сначала не веря своим глазам, а потом с ужасом начинал понимать, что дело не решается так, как ему хотелось бы.  И внимательно вглядываясь в лицо Петренко он уже все понял.  «А ведь он не согласится»,  - подумал он. «Он не поедет! А без него я не смогу. Я уже связан этим». И он словно спустился на землю, вернувшись из своих грез. И снова перед глазами стояла обшарпанная комната в общаге, недовольная жена, которая заела его своими претензиями, грубиян сын, требующий денег на новую одежду, теща, которая презирала его и считала неудачником. Он видел, как он вернется к ним, ожидающим его прихода, и скажет, что они никуда не едут. Проще, наверное, повеситься. А Петренко… Что ж.. Он всегда подозревал, что он не друг ему, что они хоть и учились вместе и работают, и никогда не ссорились, что он все же ему враг. И теперь уж враг точно.
Николай так же молча сидел и смотрел на Сергея. Осунувшийся и как будто постаревший, Сергей теребил салфетку, стараясь так же спокойно смотреть на Петренко. Не получалось. Глаза бегали туда-сюда, и в конце концов он не выдержал.
- Да ведь это даже не твоя страна, и не родина твоя! Ты, - он начал  заикаться, -  ты не родился здесь, все твои родственники там, ты не русский и даже не россиянин!  Какого черта сдалась тебе эта Россия? Кого ты тут пожалел? Кто у тебя тут? На хрена ты из себя корчишь этого декабриста? Ведь это ж твоя жизнь! Ты себя гробишь на этом предприятии, а что они тебе? Ни-че-го! А сдохнешь ты, они и копейки не дадут на твои похороны. Пойми, ведь ты им безразличен! Чужая страна не думает о тебе, ты для нее материал, из которого она строит свои стены. А ты ломаешься! Какого черта ты ломаешься? Что ты о себе вообразил? Благородный муж ученый в дырявых штанах? Ведь тебя даже не конференцию не пустили в прошлом году, потому что им нужно было, чтобы ты пахал!   Ведь это просто сборище недоумков и жлобов, народ, который ты сейчас пытаешься защитить!
 Сергей замолчал. Он понял, что Петренко не слышит его.  Что он умрет от голода, но не согласится на это предложение. А  в его руках была новая жизнь Сергея, радужная красивая жизнь, которую он уничтожил, словно это был какой-то бумажный кораблик. Он просто смял его и выбросил. Сергей с тоской снова подумал о том, что лучше было бы подохнуть. Такой невыносимой стала реальность. Он встал и вышел. Ему не хотелось больше видеть Петренко.
Николай еще долго сидел за столом и рассматривал свои руки. Бутылка водки закончилась, а он так и не спьянел. Он только что лишил свою дочь жизни. Одним своим отказом лишил ее шанса выжить. Он убийца своей дочери? Получается, что так. Только что он подписал ей смертный приговор.  
Николай Петренко сидел в своем любимом кресле, в крохотной московской квартире. Дочитав последние строчки, закрыл глаза. По щекам катились слезы, которые он не спешил вытирать. Сколько лет прошло, а он перечитывая эти строки, не может сдержать слез. Завтра у него день рождения и по традиции перед днем рождения он читает эту запись в дневнике. В комнату кто-то неслышно вошел.
- Папа, ты что, плачешь?
Настя, красивая девушка, очень похожая на него, внимательно смотрела на отца.
-Папочка, что с тобой? Почему ты плачешь?
- Настюша, иди сюда, милая. Дай мне руку.
Николай поцеловал руку дочери и улыбнулся ей.
- Да, я плачу, потому что люблю тебя, Настенька. Очень люблю.