Участник конкурса в номинации "Поэзия" Алмаз Номад

У Д Е Л  К Е С А Р Я



Судьба
готовит
щедрый пир,
Последний,
попиравшему весь мир.
И гордой поступью
ступить обязан он
На золотой
кровавый
трон.

Нет прав
на малодушие и страх,
И только трепет,
скрытый
на устах.
Его настиг
предсказанный удел.
И мир
смиренно
кесаря
узрел…




ПРОПАЩИЕ

В городе старом унылых и серых домов
Дети подвалов – несчастные люди богов,
Ходят по крышам, не зная оттуда пути.
Воздухом дышат, им некуда больше идти.
Ночь проклиная, прилягут голодными спать,
Из этого «рая» уже никуда не сбежать.
Рваные раны и слезы по грязным щекам,
Соки нирваны текут по уставшим рукам.
Ангелы, падшие камнем на самое дно,
Другим, но не им, умереть до утра повезло.
Люди ли, звери, нельзя по повадкам узнать,
Привыкшие, в тюрьмах подолгу ночами не спать.
……………………………………………………….
Мы у подъезда, задумавшись, курим вдвоем.
Звезды над нами, но мы и о них не поем.
Босые ноги так больно порежет стекло,
Время для танцев для нас навсегда истекло.

Е С Е Н И Н

От заветной земли луговой и осенней,
Словно утренней свежести капля росы,
Ты пришел в этот мир, светлый ангел – Есенин,
Под жужжанье слепой охмелевшей осы.
И пошел по полям раздавать свою душу,
Ничего не прося у округи взамен.
Воспевая российскую глушь и увядшую грушу,
Что хотел уберечь от крови перемен.
От бессилия боль роковую скрывая,
Опускаясь, все время на самое дно,
Ты ходил под веселую песню по краю
И глядел в этот мир как в резное окно.
В деревнях уж давно вместо хлеба и кваса
Комсомольская речь у разбитых церквей,
Этот злой суррогат победившего класса
На груди у поэта - крапивный елей.
Кислотою сожгла твои нежные чувства
И убила надежды «житейская мреть».
Сам себя уморил для забавы искусства,
И уже не вернулся к заутренней впредь.




ДУША

Душа моя стремится к свету рая.
И нет же в том ее большой вины.
Она летит туда, пути не зная,
Не ведая мостов, что сожжены.
Взгрустнется ей от неги безмятежной
О тех минутах счастья, тех отрад,
Что испытать пришлось от удали безбрежной,
Преодолев себя и омуты преград.
Теперь же в сонме чистых серафимов,
Уснув, найдет покой и сладостный елей,
Таких же, как она, уставших пилигримов,
Чьё существо и власть понятны только ей.





СУДЬЯ

Уставший судья у железных ворот
Читает, сложив, приговор:
Нелегкий процесс и уверенный мот
Не выйдет семь лет за забор.
Он давит сомненья и прячет глаза.
И выше него есть суды.
Над каждым убитым хранят образа
Без всякой особой нужды.
Так многим преступникам судьбы сломал,
Такой же как все - душегуб,
Раз эту работу однажды избрал
То должен быть резок и груб.
По искам сирот, обрекая воров
Ночами, терзаясь не спать,
Он сам не увидел желанья богов
Во благо его наказать.
И язва уж точит вопросами грудь
Без прений и точных улик,
В какую из норм от себя увильнуть
Ведь Кодекс безмерно велик.
Судить беспристрастно, не зная сторон
Вовек обречен человек,
Но кто-то ведь, всё же, получит урон?
Оплатит предъявленный чек.