ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ В ТАРХАНАХ
(эссе)
Проснулась. Лежу под пледом. Он, как пушистый кот, свернулся вокруг меня клубком и не хочет отпускать в холодное, хмурое осеннее утро. В комнате тихо, и только одна я слышу, как он мурлычет мне на ушко: "Спи…". Да и поспала бы, ведь сегодня суббота. К тому же за окном украдкой скребётся по стеклу дождь. Ещё минут пять полежать, что ль?.. Но нет, не поддамся на коварные уговоры. На календаре 3 октября. Сегодня я опять собираюсь (в который уже раз?) в милые сердцу Тарханы, знаменитый на всю страну Лермонтовский заповедник.
Тарханы… Звучит, как тёплый, спокойный выдох. Будто вдохнула чего-то приятного, подержала в себе, пропитываясь наслаждением, и не без сожаления выдохнула. Кстати, смысл этого слова я узнала не так давно. Оказывается, в давнишние времена мужики с тех мест, чтобы выплатить барыне оброк, торговали выделанными шкурами. Тарханили, по-тамошнему. И, видать, настолько прибыльное это было дело, что словцо так и прилепилось к селу.
Но в наше время не торговыми промыслами славны Тарханы. Место это вошло в золотую копилку достопримечательностей не только Сурского края, но и России в целом. Ищут здесь люди отдохновения от земных тягот. Приезжают пройтись по анфиладе комнат, где всё дышит эпохой Михаила Лермонтова. Здесь, в барском доме, он когда-то сделал свои первые шаги, произнёс первые слова. Так хочется надышаться воздухом, которым много лет назад дышал он; заглянуть в гладь пруда, надеясь в душе на чудо – различить сквозь рябь на воде неясное отражение поэта, дух которого (я уверена!) по-прежнему витает здесь.
А до чего красиво тут! Какое удовольствие – просто побродить по аллеям усадьбы, прислушаться к шёпоту листьев в густых кронах деревьев: вдруг вплёлся в него отзвук юношеского голоса, читающего только что родившиеся стихи? Да и мимо памятника поэту не пройдёшь. Он совершенно не помпезный – будто присел человек на скамью и о чём-то своём сокровенном задумался… Да, безусловно, есть в Тарханах необъяснимая магия, притягивающая в это место в любое время года. А уж в пору золотой осени…
И вот уже экскурсионный автобус бодренько катит по прямой, почти пустой дороге. Раннее утро нехотя разлепляет заспанные глаза, промывает их ненавязчивым моросящим дождичком, протирает полупрозрачной дымкой тумана. По всем окрестностям за чертой большого города разлилось умиротворение, задумчивое спокойствие. Зримо чувствуешь, что в природе отступила в прошлое горячая пора вынашивания, рождения и раздачи щедрых даров. Славно потрудилась земля! Отчего бы теперь и не отдохнуть? А коль так, не грех и принарядиться. И достаются из невидимых заветных сундуков (может, таких, как в господском доме Тархан?) лучшие праздничные одежды – парчовые да златовышитые. Глядится природа в высокое небо над головой и сама собой любуется: а ведь хороша! Ей-богу, хороша! Одно слово – бабье лето в самой чарующей поре.
Смотришь на всё это очарование и невозможно наглядеться, досыта напитать взгляд природным великолепием. Сколько ярких, сочных красок пришло на смену однообразной зелени! Взор жадно ловит оттенки красного, оранжевого, жёлтого. И вдруг сердце так и обмирает от восторга – за чёрной полосой вспаханного поля открывается взгляду по-детски трогательная салатная нежность озимых. Нет, не барыней на курорте гуляет в пору золотой осени природа, а как мать многодетная. Едва только одних подросших отпрысков отпустила в мир, как душа уже к новым малышам тянется. Истинно женская потребность – постоянно о ком-либо заботиться…
А впереди по трассе уже виден поворот на Тарханы. Строгим привратником на въезде встречает приезжих мельница с недавно построенным домом мельника. На дальнем, ещё зелёном, лугу пасутся кони. Среди них – и две маленькие лошадки – пони. Такой мирный пейзаж! А взгляд уже скользит вправо – по отдыхающему после страды полю, отыскивая вдали среди деревьев купол церкви Михаила Архистратига. Да вон же он – широкая опрокинутая чаша. А вот часовни, где покоятся останки поэта, издалека не видно. Она бережно укрыта сенью большого дуба.
Не терпится подойти скорее к пруду. Его берега опушены развесистыми ивами. Уютно, укромно. Ветер, порезвившись в деревьях, щедро разбросал по чуть дрожащей поверхности воды охапки листьев. Среди них у берега, не опасаясь людей, плавают утки в поисках корма. И понимаешь, что примерно так было всё это и век, и два назад. И ОН таким это видел. Может быть, так же с детским любопытством наблюдал, как мужики вылавливают из-под коряг клешнястых раков. Так же катался на лодочке под красивым балдахином. Бегал по просторной лужайке перед барским домом. А потом уносился с ватагой ребятишек на свои "боевые редуты" на холме за прудом, и такие "баталии" затевались там!
И перед домом, и позади него вдоль ажурной веранды всё ещё богато цветут розы. Представляешь, как в ЕГО время тихими летними вечерами собиралась на веранде вся семья. Ставился на стол серебряный самовар. В чашки тонкого старинного фарфора разливался чай. Из раскидистых окрестных кустов сирени и кизила доносился треск цикад, завораживали коленчатыми "пересыпами" соловьи. А неподалёку звонкоголосые крестьянские девки выводили нескончаемые песни. К слову сказать, пели по велению барыни – чтобы, собирая ягоды, не смели украдкой лакомиться…
В осенних Тарханах есть особое очарование. На территории усадьбы много деревьев, кустов, и все в это время года будто соревнуются между собой в изяществе убранства. Красавец дуб посреди центральной лужайки уже солидно забронзовел. Рассыпают злато вокруг себя чаровницы берёзы. Лёгкой дымкой желтизны принакрылись ивы. Пурпурно пламенеют клёны – настоящие франты среди окрестных деревьев. А кусты поражают взгляд то солнечной желтизной, то румяно-вишнёвым цветом. Просто какой-то бал-карнавал в природе! И радостно взору, и восторженно душе. Жаль только, что нет-нет, да и зарапнет мысль, что всё на свете слишком быстротечно, и недолго будет радовать эта неизъяснимо трогательная краса…
Гуляю по Тарханам, и даже мелкий моросящий дождь не способен разрушить очарование золотой осени. И хочется отстать от галдящей группы во главе с экскурсоводом и просто побродить одной по мощёным крупным кирпичом аллеям парка. Не удержалась – заглянула в уголок усадьбы, где проходят ежегодные Лермонтовские праздники. Чаще всего приезжаешь в Тарханы именно в такой день. Сотни, а может, и тысячи гостей собираются тут почтить память великого поэта. Многолюдно, шумно. Вот та самая котловинка с травяными косогорами, рядами лавочек в низине и скромной эстрадой в правом углу. В праздник, да ещё если и погода солнечная, всё тут запружено народом. Чуть припоздаешь к началу торжества, свободного места не найдёшь. Чаще, правда, в этот день "плачет" небо, словно скорбит о ранней утрате талантливого земного сына. Но и тогда не слишком редеют ряды приезжих. Только расцветает вся укромная "подковка" разноцветными зонтиками. Но сегодня здесь непривычно пусто. Тихо. Лавочки стоят без внимания, и эстрада как будто загрустила. Может, оттого, что нет сейчас на ней портрета Лермонтова, который традиционно украшает её в праздник. А может, ностальгически вспоминает, как оживлялись окрестности овациями, музыкой, стихами. Ещё девять месяцев дожидаться ей очередного праздника Поэзии…
Иду дальше. Прямая аллея уводит в сад с изящной беседкой на перекрестье дорожек. Приглядываюсь к деревьям – яблоки уже вызрели. Рвать их тут не запрещается. Только аккуратно и в меру. А так – ешьте, люди добрые. На здоровье!
Спускаюсь к нижним прудам. Редкие капли дождя слегка рябят воду. Напоминают, что пора-то – осенняя. Вот и ствол дуба, который, по преданию, был посажен самим Лермонтовым. Не уберегло его время. Рухнул во время одной из гроз. Теперь ствол старого дерева – почерневший, пустой внутри – лежит за оградой на склоне у пруда. А вот и сюрприз! В удивлении замечаю, что от корней прежнего дерева поднялся к небу молодой дубок. Да какой славный! Экие ядрёные жёлуди на нём! Да и сам, как былинный витязь, наливается силой.
Да, жизнь продолжается в новой поросли. Как продолжается и жизнь самих Тархан. И будет длиться, пока полноводен поток приезжающих сюда. Пока крепка в народе гордость за поэта и гражданина Михаила Лермонтова, за его яркий талант, вскормлённый этой землёй.
"Люблю Отчизну я…" – не для красного словца излил поэт эту строку на бумагу.
"Люблю Отчизну я…" – невольно хочется повторить вслед за ним. Повторить не на публику, не рисуясь наигранным патриотизмом. А сказать это тихо, как своё, сокровенное.
Тарханы… В этом родном месте нашей Родины через собственное сердце пропускаешь ощущение соприкосновения с Отечеством – его историей, национальным духовным достоянием. И взглядом, и душой подпитываешься, чтобы потом чем-то своим откликнуться на всё увиденное и прочувствованное.
Спасибо вам за это, Тарханы!
(эссе)
Проснулась. Лежу под пледом. Он, как пушистый кот, свернулся вокруг меня клубком и не хочет отпускать в холодное, хмурое осеннее утро. В комнате тихо, и только одна я слышу, как он мурлычет мне на ушко: "Спи…". Да и поспала бы, ведь сегодня суббота. К тому же за окном украдкой скребётся по стеклу дождь. Ещё минут пять полежать, что ль?.. Но нет, не поддамся на коварные уговоры. На календаре 3 октября. Сегодня я опять собираюсь (в который уже раз?) в милые сердцу Тарханы, знаменитый на всю страну Лермонтовский заповедник.
Тарханы… Звучит, как тёплый, спокойный выдох. Будто вдохнула чего-то приятного, подержала в себе, пропитываясь наслаждением, и не без сожаления выдохнула. Кстати, смысл этого слова я узнала не так давно. Оказывается, в давнишние времена мужики с тех мест, чтобы выплатить барыне оброк, торговали выделанными шкурами. Тарханили, по-тамошнему. И, видать, настолько прибыльное это было дело, что словцо так и прилепилось к селу.
Но в наше время не торговыми промыслами славны Тарханы. Место это вошло в золотую копилку достопримечательностей не только Сурского края, но и России в целом. Ищут здесь люди отдохновения от земных тягот. Приезжают пройтись по анфиладе комнат, где всё дышит эпохой Михаила Лермонтова. Здесь, в барском доме, он когда-то сделал свои первые шаги, произнёс первые слова. Так хочется надышаться воздухом, которым много лет назад дышал он; заглянуть в гладь пруда, надеясь в душе на чудо – различить сквозь рябь на воде неясное отражение поэта, дух которого (я уверена!) по-прежнему витает здесь.
А до чего красиво тут! Какое удовольствие – просто побродить по аллеям усадьбы, прислушаться к шёпоту листьев в густых кронах деревьев: вдруг вплёлся в него отзвук юношеского голоса, читающего только что родившиеся стихи? Да и мимо памятника поэту не пройдёшь. Он совершенно не помпезный – будто присел человек на скамью и о чём-то своём сокровенном задумался… Да, безусловно, есть в Тарханах необъяснимая магия, притягивающая в это место в любое время года. А уж в пору золотой осени…
И вот уже экскурсионный автобус бодренько катит по прямой, почти пустой дороге. Раннее утро нехотя разлепляет заспанные глаза, промывает их ненавязчивым моросящим дождичком, протирает полупрозрачной дымкой тумана. По всем окрестностям за чертой большого города разлилось умиротворение, задумчивое спокойствие. Зримо чувствуешь, что в природе отступила в прошлое горячая пора вынашивания, рождения и раздачи щедрых даров. Славно потрудилась земля! Отчего бы теперь и не отдохнуть? А коль так, не грех и принарядиться. И достаются из невидимых заветных сундуков (может, таких, как в господском доме Тархан?) лучшие праздничные одежды – парчовые да златовышитые. Глядится природа в высокое небо над головой и сама собой любуется: а ведь хороша! Ей-богу, хороша! Одно слово – бабье лето в самой чарующей поре.
Смотришь на всё это очарование и невозможно наглядеться, досыта напитать взгляд природным великолепием. Сколько ярких, сочных красок пришло на смену однообразной зелени! Взор жадно ловит оттенки красного, оранжевого, жёлтого. И вдруг сердце так и обмирает от восторга – за чёрной полосой вспаханного поля открывается взгляду по-детски трогательная салатная нежность озимых. Нет, не барыней на курорте гуляет в пору золотой осени природа, а как мать многодетная. Едва только одних подросших отпрысков отпустила в мир, как душа уже к новым малышам тянется. Истинно женская потребность – постоянно о ком-либо заботиться…
А впереди по трассе уже виден поворот на Тарханы. Строгим привратником на въезде встречает приезжих мельница с недавно построенным домом мельника. На дальнем, ещё зелёном, лугу пасутся кони. Среди них – и две маленькие лошадки – пони. Такой мирный пейзаж! А взгляд уже скользит вправо – по отдыхающему после страды полю, отыскивая вдали среди деревьев купол церкви Михаила Архистратига. Да вон же он – широкая опрокинутая чаша. А вот часовни, где покоятся останки поэта, издалека не видно. Она бережно укрыта сенью большого дуба.
Не терпится подойти скорее к пруду. Его берега опушены развесистыми ивами. Уютно, укромно. Ветер, порезвившись в деревьях, щедро разбросал по чуть дрожащей поверхности воды охапки листьев. Среди них у берега, не опасаясь людей, плавают утки в поисках корма. И понимаешь, что примерно так было всё это и век, и два назад. И ОН таким это видел. Может быть, так же с детским любопытством наблюдал, как мужики вылавливают из-под коряг клешнястых раков. Так же катался на лодочке под красивым балдахином. Бегал по просторной лужайке перед барским домом. А потом уносился с ватагой ребятишек на свои "боевые редуты" на холме за прудом, и такие "баталии" затевались там!
И перед домом, и позади него вдоль ажурной веранды всё ещё богато цветут розы. Представляешь, как в ЕГО время тихими летними вечерами собиралась на веранде вся семья. Ставился на стол серебряный самовар. В чашки тонкого старинного фарфора разливался чай. Из раскидистых окрестных кустов сирени и кизила доносился треск цикад, завораживали коленчатыми "пересыпами" соловьи. А неподалёку звонкоголосые крестьянские девки выводили нескончаемые песни. К слову сказать, пели по велению барыни – чтобы, собирая ягоды, не смели украдкой лакомиться…
В осенних Тарханах есть особое очарование. На территории усадьбы много деревьев, кустов, и все в это время года будто соревнуются между собой в изяществе убранства. Красавец дуб посреди центральной лужайки уже солидно забронзовел. Рассыпают злато вокруг себя чаровницы берёзы. Лёгкой дымкой желтизны принакрылись ивы. Пурпурно пламенеют клёны – настоящие франты среди окрестных деревьев. А кусты поражают взгляд то солнечной желтизной, то румяно-вишнёвым цветом. Просто какой-то бал-карнавал в природе! И радостно взору, и восторженно душе. Жаль только, что нет-нет, да и зарапнет мысль, что всё на свете слишком быстротечно, и недолго будет радовать эта неизъяснимо трогательная краса…
Гуляю по Тарханам, и даже мелкий моросящий дождь не способен разрушить очарование золотой осени. И хочется отстать от галдящей группы во главе с экскурсоводом и просто побродить одной по мощёным крупным кирпичом аллеям парка. Не удержалась – заглянула в уголок усадьбы, где проходят ежегодные Лермонтовские праздники. Чаще всего приезжаешь в Тарханы именно в такой день. Сотни, а может, и тысячи гостей собираются тут почтить память великого поэта. Многолюдно, шумно. Вот та самая котловинка с травяными косогорами, рядами лавочек в низине и скромной эстрадой в правом углу. В праздник, да ещё если и погода солнечная, всё тут запружено народом. Чуть припоздаешь к началу торжества, свободного места не найдёшь. Чаще, правда, в этот день "плачет" небо, словно скорбит о ранней утрате талантливого земного сына. Но и тогда не слишком редеют ряды приезжих. Только расцветает вся укромная "подковка" разноцветными зонтиками. Но сегодня здесь непривычно пусто. Тихо. Лавочки стоят без внимания, и эстрада как будто загрустила. Может, оттого, что нет сейчас на ней портрета Лермонтова, который традиционно украшает её в праздник. А может, ностальгически вспоминает, как оживлялись окрестности овациями, музыкой, стихами. Ещё девять месяцев дожидаться ей очередного праздника Поэзии…
Иду дальше. Прямая аллея уводит в сад с изящной беседкой на перекрестье дорожек. Приглядываюсь к деревьям – яблоки уже вызрели. Рвать их тут не запрещается. Только аккуратно и в меру. А так – ешьте, люди добрые. На здоровье!
Спускаюсь к нижним прудам. Редкие капли дождя слегка рябят воду. Напоминают, что пора-то – осенняя. Вот и ствол дуба, который, по преданию, был посажен самим Лермонтовым. Не уберегло его время. Рухнул во время одной из гроз. Теперь ствол старого дерева – почерневший, пустой внутри – лежит за оградой на склоне у пруда. А вот и сюрприз! В удивлении замечаю, что от корней прежнего дерева поднялся к небу молодой дубок. Да какой славный! Экие ядрёные жёлуди на нём! Да и сам, как былинный витязь, наливается силой.
Да, жизнь продолжается в новой поросли. Как продолжается и жизнь самих Тархан. И будет длиться, пока полноводен поток приезжающих сюда. Пока крепка в народе гордость за поэта и гражданина Михаила Лермонтова, за его яркий талант, вскормлённый этой землёй.
"Люблю Отчизну я…" – не для красного словца излил поэт эту строку на бумагу.
"Люблю Отчизну я…" – невольно хочется повторить вслед за ним. Повторить не на публику, не рисуясь наигранным патриотизмом. А сказать это тихо, как своё, сокровенное.
Тарханы… В этом родном месте нашей Родины через собственное сердце пропускаешь ощущение соприкосновения с Отечеством – его историей, национальным духовным достоянием. И взглядом, и душой подпитываешься, чтобы потом чем-то своим откликнуться на всё увиденное и прочувствованное.
Спасибо вам за это, Тарханы!
Комментариев нет:
Отправить комментарий