Вишнёвый сад
В России надо долго жить,
Чтобы набив мозоли в слякоть,
Своей Отчизне послужить,
Как Пушкин над стихами плакать…
Чтоб пережить всех дураков
И в прах разбитые дороги,
Пригреть сирот и стариков,
И быть частицей жизни в Боге…
Всё, что задумано – создать:
Свой храм, семью, друзей, и веру,
Любви святую благодать
Спасти дуэлью, встав к барьеру…
«Прости… прости…» - успеть сказать
И этим память не обидеть:
Шипами розу обуздать,
Гримасы в зеркале не видеть.
И вновь взрастить вишнёвый сад,
Где встретят нас потомки внуков,
И где бежала на закат
Клавиром жизнь под шелест звуков.
Нам покорить бы рабский страх,
Как ветер – русское пространство
И в дерзких, пламенных умах
Взойти Звездою мессианства/
Не надо только всё крушить,
Как «Солидарность» в мутной Польше…
В России надо долго жить –
По триста лет… и даже больше…
Мы всё сумеем одолеть,
Чтоб с новой силой в «Завтра» верить,
Чтоб души русские согреть,
А через триста лет – проверить…
Деревенька
Жар блаженства в чистом поле.
Ангел выпорхнул из рук.
Хорошо душе на воле -
Там где нет житейских мук.
Воздух негою пропитан.
Дали пышут зноем трав.
Пушкин весь до дыр прочитан,
Пробудив в нас пылкий нрав:
Страсть, любовь и жажду жизни,
Стройный женский силуэт,
Грусть, что веет по Отчизне,
По просторам много лет.
И во всём – наш русский гений,
В Русь проросший словно тын.
Храм души всех поколений –
Саша Пушкин, божий сын!
Он вошёл в нас русским духом,
Вольным ветром всех страстей,
Верной дружбой, тонким слухом,
Тайной карт любых мастей,
Пугачёвщиной, Балдою,
Безрассудством пылких встреч,
Всей поэзией святою –
Чтоб «сердца глаголом жечь».
Собирая жизнь по крохам
В новый праведный Завет.
Вновь шепчу с Господним вздохом:
«В каждом русском жив поэт»…
И бушует в нас раздолье,
Стук шального топора,
Кот учёный, Лукоморье,
Русь на кончике пера.
Все исписаны манжеты,
Куролесит в мыслях бес:
Страсть, шампанское, поэты
И подлец – француз Дантес…
Всё, как прежде. Окна рая
Нам раскрыты до поры:
Деревенька. Речь родная.
Зной. Мошка и комары…
Преображение
Господне лето разомлело
Глотком парного молока,
Вкусив блаженство неги тела
Души летящей в облака,
Пчелиной капелькою мёда,
Цветеньем лотоса в прудах,
Морскою пеной в блеске йода
И Спасом яблочным в садах,
Дыханьем зарослей малины
И поцелуем на ветру
Стрижей над гомоном стремнины
В чертополоховом бреду.
Во всём живом оно святое
Своею благостной душой,
До дна испившее хмельное
Вино с любовной ворожбой.
И я ныряю в упоеньи
В обожествляемый простор,
В твой жаркий омут наслажденья,
Господь который распростёр.
В твои глаза без дна, без края
Судьбой счастливой упаду
И в кущах праведного рая
Найду тебя и украду.
Найду единственную нежность,
Твою венчальную фату
И неба синего безбрежность
В твоих объятьях поутру.
Дай мне испить твои истоки
Земной – небесной красоты,
Алеть рассветом на Востоке,
Триумфом русской высоты.
Позволь к лугам твоим прижаться
И к золотеющим полям,
Свободой вволю надышаться,
Жизнь за которую отдам.
На всём: на том и этом свете
Ты у меня всегда одна,
Россия – божий дар в поэте,
Неисчерпаемый до дна.
Тебя я выстрадал любовью,
Смиренной пыткой бытия
И новой православной кровью
Преображенского огня.
Спасибо, Господи, за щедрость,
За тёплый дол и благодать,
Сошедшую с небес безбедность
И всех святых живую рать,
Апофеозом силы жизни
Творящих нас с тех давних пор
Дущой и Совестью Отчизны
Живущей всем наперекор.
Столбовая дорога
Я люблю это синее небо,
Я люблю это поле и лес,
И в пшеничной буханочке хлеба
Запах русской печи и чудес…
Тут, на русских великих просторах,
До такой глубины красота,
Что дыхание стынет во взорах
От гордыни за эти места.
И бежит столбовая дорога
По Руси от японских морей,
Словно вера до Господа Бога,
Словно совесть до русских людей.
Даже здесь, на подножке обрыва,
Жизнь свою развернув снова вспять,
Может Родина сгинуть от пива,
Если в бой весь народ не поднять.
Только здесь можно всласть накричаться
До разрозненных жизнью людей
И до одури по полю мчаться,
И загнать хоть табун лошадей.
Мне всё видно с Хехцирских отрогов,
До Москвы, до Балтийских морей,
От разливов до горных порогов,
Где купаются ямб и хорей.
Гей ты, Русь моя, волюшка-воля,
Только ты можешь сердце унять
И по древним словам «Домостроя»
Речь родную с надеждой узнать…
Я люблю эту русскую землю,
Я люблю свой родной окоём,
Только Богу и совести внемлю
И гуляю с судьбою вдвоём.
Не грусти, столбовая дорога,
Не грусти, столбовая верста!
Мы дотянем с тобой понемногу
До заветов Иисуса Христа…
Только стынет под сердцем тревога
О скончании вечных идей:
Далеко еще всем нам до Бога,
Как и Богу до русских людей…
Родная кровь
Ворогушино в душе и Усть-Чарыш-
Две деревни в царственных просторах,
В русских землях, где шумит камыш,
Испытавших дней военных молох…
Там моя ближайшая родня.
В лихолетье, ох, хватила лиха,
Полыхала в зареве огня,
Вымирала с голода, но тихо…
Вся была расстреляна в упор,
Сожжена по хатам и амбарам,
А сегодня Родины простор
Отдан на заклание вандалам…
И погост от времени одрях,
Где с укором и с недоуменьем
Смотрят праотцы глазами птах
На наш мир, подверженный смятеньям.
Не у каждого дубовый крест,
Стол, скамейка, хилая оградка,
Тропка к ним, что шла из разных мест,
Уж давно угасла, как лампадка…
И никто не скажет им в ответ,
Где же путь к всеобщему спасенью,
Сколько у России ещё лет
До поры, предавшей их забвенью…
Тех, кто выжил в страшные года,
Разметало по краям и весям,
Оборвав все ниточки родства,
Спрятав уцелевших по полесьям.
Где теперь искать родную кровь,
Истекающую в память душу,
В пепле убиенных без боёв,
По болотам, превращённым в сушу?
Век ищи, но сроду не найдёшь
Род, не видевший друг друга в лица.
Под Орлом лишь знает только рожь,
Да в снегах сибирских лишь синица…
Только ветер, вольный как орёл,
Может знать, что с нами будет завтра,
Кто спасён, кто божий суд обрёл,
А что значит истинная правда…
Здесь моя вся русская душа,
Вместе с нею – честь моя и совесть,
Каждая слезинка малыша,
И сгоревшая в камине повесть.
Здесь моя земная колыбель,
Здесь мои восходы и закаты,
Чистый воздух, звонкий, как свирель,
И грозы далёкие раскаты…
Пусть присягой ляжет мне на грудь,
Лучший мир, в котором нет сомненья,
Всей России бесконечный путь
На Голгофу грехоискупленья…
И наш мир переживёт века,
А в России возродится снова
Крепкое, как поступь мужика,
Русское доверчивое слово…
Пусть оно летит в простой народ
И потомкам душу правдой греет,
И страну спасает от невзгод,
Пока поле русское добреет…
Ну, а мы вернёмся в отчий дом
Исполнять отцовские заветы,
С молотом кузнечным и с серпом,
Трижды покрестившись на рассветы.
Чтоб родня воскресла из былин
Пока память сердца душу точит,
А отчизна в кружеве рябин
Нам судьбу красивую пророчит…
Главное, чтоб не было войны
Чтоб росли и крепли наши дети
И желанней не было страны,
Чем Россия, на всём белом свете…
Русское поле
Нам не унять любви к Отчизне,
Какие б ни были года:
В счастливые минуты жизни
Или у смертного одра.
В часы душевного волненья,
Где ни с того и ни с сего,
Стучит в висках сердцебиенье
Накалом ритма своего…
Как будто бы опять в атаку
Под раскалённый шквал огня,
Храня в груди своей отвагу,
Пугая стаи воронья.
Мы любим Родину до боли,
Как свою маму и отца,
До звезд, цветущих в нашем поле,
И до морщиночки лица.
Ведь их трудами мы окрепли
И сами стали чуть мудрей…
В полях пшеницы гнутся стебли,
Дурманит песней соловей…
Мы тоже стали частью воли –
Озёр, полей, лесов и рек,
Просторов русских и раздолий,
Где небожитель – Человек.
И не унять нам жажды счастья,
Пассионарности идей,
С которыми, как в миг причастья,
Душа становится светлей.
А мы глядим на мир глазами
Страны нескошенных забот,
Оберегая лишь от брани
Россию-мать и свой народ.
И, как бы туго ни бывало,
Мы всё опять переживём,
И всё опять начнём сначала,
Но поле русское спасём…
Путешествуя из Санкт-Петербурга в Москву на экспрессе «Сапсан»
Земля устала от полей заросших,
Устала от осинников сухих.
До горизонта в бороздах поросших
Гуляет ветер, словно вольный стих.
От этой воли сердце обмирает
И болью отдаётся под кадык.
Свобода души с корнем выметает,
Как матадоров разъярённый бык…
Народ иссох, как листья у осины,
Лишь ветер фыркнет и гудит погост,
И слёзы красным дождиком рябины
В стаканы падают по граням под откос.
Стаканы с водкою, с горбушкой чёрствой хлеба
На всех могильных холмиках стоят,
И глубина бездонной сини неба
Глазами Господа стыдливо прячет взгляд.
О, Мать – земля, прости нас простодушных,
Мы волю к жизни вновь не сберегли,
Нужны нам ветры на просторах душных,
Чтоб с Верой люди Гордость обрели…
Чтоб вновь мы проросли твоей душою,
Животворящею системой корневой,
Чтоб песни пели петухи с зарёю,
Чтоб каждый день наполнен был тобой.
Чтоб бушевала золотом пшеница,
А в годы судные чтоб колосилась рожь.
Прости нас, Русь, и ты, заря-сестрица,
Прости и каждый день нас вновь тревожь…
И мы тогда страны не потеряем,
И мы врагу страны не отдадим.
Пойдём вперёд, ведь мы себя вверяем
Тому, кто Чудотворец Серафим…
Он нам поможет и не даст в обиду,
Проси его согбенно – не проси.
С себя лишь сбросит призраков хламиду
И в озеро войдёт, где караси…
Безропотно, от чистого от сердца
Наварит с черемшою всем ухи
И хлеба напечёт, в уху добавит перца,
Ведь он есть Русь, он с детства от сохи…
Он всё отдаст блаженному народу,
От трудолюбия лесного муравья
До капельки дождя, упавшей с ветром в воду
На отражённый образ журавля.
А на опушке раннего рассвета
В лукошко наберёт чуть колдовских грибов,
Лечебных корешков и разнотравье лета,
И полевых изнеженных цветов…
Чтоб каравай сто крат ломтями хлеба
Господней волей накормил страну.
Чтоб знамя Духа вновь взметнулось в небо,
Победу одержав, и не одну.
Чтоб с каждой каплей веры православной
В душе, как исцеляющий настой,
Вскипала образом и аурой державной
Россия с Вифлеемскою звездой…
Наследство
Мне досталась Родина в наследство:
Вольный ветер. Серебристый дол.
Неба синего ромашковое детство.
Солнечный берёзовый престол.
Земли плодородные и пашни,
Соловьи на утренней заре,
Облаков сторожевые башни,
Отраженье ангелов в воде.
И досталось кладбище впридачу,
Души тех, кто основал мой род,
В неизвестность шёл, как на удачу,
Создавая праведный народ.
А еще досталась Вера предков,
Дух Святой, простой славянский быт
И молитвы о Руси и детках,
Где никто не будет позабыт…
Ну а также схимники, святые,
Образ Богородицы с Христом,
Купола на Храмах золотые,
Трижды осенённые крестом.
Все триумфы, радости, печали,
Жертвенность, божественный огонь,
Голоса с небес, что прокричали:
Петь нам лишь под русскую гармонь…
Чтобы, каждой почкой прорастая,
Из былин и праха всех святых,
Родина, как ангельская стая,
Вознеслась в просторах голубых.
Чтобы кони к звёздам проскакали,
Силой мысли в вечность путь пролёг,
Внуки чтобы с гордостью сказали:
«Это дед нам Родину сберёг…»
Мухина
В той эпохе, где «Семеро смелых»*
Покоряют пургу и мороз,
Чук и Гек среди лиственниц белых
Любят Родину пылко, до слёз…
Им рабочий с колхозницей веря,
Серп и Молот взметнули в века.
Пролетарским аршином всё меря,
Дух святой превратив в бурлака.
Покорив все пространства до времени
И повысив удой молока,
Надорвались под тяжестью бремени,
В «черном вороне» взмыв в облака.
И не ведают люди поныне,
Что в мучениях праведных жертв
Они стали давно уж святыми…
Среди тех, кто давно уже мертв.
Они в душах и в генах народа,
В русской памяти, в нашей любви,
Плодородною косточкой рода.
Поминальной свечой на крови…
Не забыть нам стальную породу,
Розовеющий в звёздах рассвет,
Монумент, что воздвигнут народу,
В той стране, но которой уж нет…
Веры Мухиной сильное племя,
Изваявшее страстный полёт,
Силу духа и гордое время,
Устремлённое только вперёд!
* - «Семеро смелых» - советский кинофильм. 1936 г.
В России надо долго жить,
Чтобы набив мозоли в слякоть,
Своей Отчизне послужить,
Как Пушкин над стихами плакать…
Чтоб пережить всех дураков
И в прах разбитые дороги,
Пригреть сирот и стариков,
И быть частицей жизни в Боге…
Всё, что задумано – создать:
Свой храм, семью, друзей, и веру,
Любви святую благодать
Спасти дуэлью, встав к барьеру…
«Прости… прости…» - успеть сказать
И этим память не обидеть:
Шипами розу обуздать,
Гримасы в зеркале не видеть.
И вновь взрастить вишнёвый сад,
Где встретят нас потомки внуков,
И где бежала на закат
Клавиром жизнь под шелест звуков.
Нам покорить бы рабский страх,
Как ветер – русское пространство
И в дерзких, пламенных умах
Взойти Звездою мессианства/
Не надо только всё крушить,
Как «Солидарность» в мутной Польше…
В России надо долго жить –
По триста лет… и даже больше…
Мы всё сумеем одолеть,
Чтоб с новой силой в «Завтра» верить,
Чтоб души русские согреть,
А через триста лет – проверить…
Деревенька
Жар блаженства в чистом поле.
Ангел выпорхнул из рук.
Хорошо душе на воле -
Там где нет житейских мук.
Воздух негою пропитан.
Дали пышут зноем трав.
Пушкин весь до дыр прочитан,
Пробудив в нас пылкий нрав:
Страсть, любовь и жажду жизни,
Стройный женский силуэт,
Грусть, что веет по Отчизне,
По просторам много лет.
И во всём – наш русский гений,
В Русь проросший словно тын.
Храм души всех поколений –
Саша Пушкин, божий сын!
Он вошёл в нас русским духом,
Вольным ветром всех страстей,
Верной дружбой, тонким слухом,
Тайной карт любых мастей,
Пугачёвщиной, Балдою,
Безрассудством пылких встреч,
Всей поэзией святою –
Чтоб «сердца глаголом жечь».
Собирая жизнь по крохам
В новый праведный Завет.
Вновь шепчу с Господним вздохом:
«В каждом русском жив поэт»…
И бушует в нас раздолье,
Стук шального топора,
Кот учёный, Лукоморье,
Русь на кончике пера.
Все исписаны манжеты,
Куролесит в мыслях бес:
Страсть, шампанское, поэты
И подлец – француз Дантес…
Всё, как прежде. Окна рая
Нам раскрыты до поры:
Деревенька. Речь родная.
Зной. Мошка и комары…
Преображение
Господне лето разомлело
Глотком парного молока,
Вкусив блаженство неги тела
Души летящей в облака,
Пчелиной капелькою мёда,
Цветеньем лотоса в прудах,
Морскою пеной в блеске йода
И Спасом яблочным в садах,
Дыханьем зарослей малины
И поцелуем на ветру
Стрижей над гомоном стремнины
В чертополоховом бреду.
Во всём живом оно святое
Своею благостной душой,
До дна испившее хмельное
Вино с любовной ворожбой.
И я ныряю в упоеньи
В обожествляемый простор,
В твой жаркий омут наслажденья,
Господь который распростёр.
В твои глаза без дна, без края
Судьбой счастливой упаду
И в кущах праведного рая
Найду тебя и украду.
Найду единственную нежность,
Твою венчальную фату
И неба синего безбрежность
В твоих объятьях поутру.
Дай мне испить твои истоки
Земной – небесной красоты,
Алеть рассветом на Востоке,
Триумфом русской высоты.
Позволь к лугам твоим прижаться
И к золотеющим полям,
Свободой вволю надышаться,
Жизнь за которую отдам.
На всём: на том и этом свете
Ты у меня всегда одна,
Россия – божий дар в поэте,
Неисчерпаемый до дна.
Тебя я выстрадал любовью,
Смиренной пыткой бытия
И новой православной кровью
Преображенского огня.
Спасибо, Господи, за щедрость,
За тёплый дол и благодать,
Сошедшую с небес безбедность
И всех святых живую рать,
Апофеозом силы жизни
Творящих нас с тех давних пор
Дущой и Совестью Отчизны
Живущей всем наперекор.
Столбовая дорога
Я люблю это синее небо,
Я люблю это поле и лес,
И в пшеничной буханочке хлеба
Запах русской печи и чудес…
Тут, на русских великих просторах,
До такой глубины красота,
Что дыхание стынет во взорах
От гордыни за эти места.
И бежит столбовая дорога
По Руси от японских морей,
Словно вера до Господа Бога,
Словно совесть до русских людей.
Даже здесь, на подножке обрыва,
Жизнь свою развернув снова вспять,
Может Родина сгинуть от пива,
Если в бой весь народ не поднять.
Только здесь можно всласть накричаться
До разрозненных жизнью людей
И до одури по полю мчаться,
И загнать хоть табун лошадей.
Мне всё видно с Хехцирских отрогов,
До Москвы, до Балтийских морей,
От разливов до горных порогов,
Где купаются ямб и хорей.
Гей ты, Русь моя, волюшка-воля,
Только ты можешь сердце унять
И по древним словам «Домостроя»
Речь родную с надеждой узнать…
Я люблю эту русскую землю,
Я люблю свой родной окоём,
Только Богу и совести внемлю
И гуляю с судьбою вдвоём.
Не грусти, столбовая дорога,
Не грусти, столбовая верста!
Мы дотянем с тобой понемногу
До заветов Иисуса Христа…
Только стынет под сердцем тревога
О скончании вечных идей:
Далеко еще всем нам до Бога,
Как и Богу до русских людей…
Родная кровь
Ворогушино в душе и Усть-Чарыш-
Две деревни в царственных просторах,
В русских землях, где шумит камыш,
Испытавших дней военных молох…
Там моя ближайшая родня.
В лихолетье, ох, хватила лиха,
Полыхала в зареве огня,
Вымирала с голода, но тихо…
Вся была расстреляна в упор,
Сожжена по хатам и амбарам,
А сегодня Родины простор
Отдан на заклание вандалам…
И погост от времени одрях,
Где с укором и с недоуменьем
Смотрят праотцы глазами птах
На наш мир, подверженный смятеньям.
Не у каждого дубовый крест,
Стол, скамейка, хилая оградка,
Тропка к ним, что шла из разных мест,
Уж давно угасла, как лампадка…
И никто не скажет им в ответ,
Где же путь к всеобщему спасенью,
Сколько у России ещё лет
До поры, предавшей их забвенью…
Тех, кто выжил в страшные года,
Разметало по краям и весям,
Оборвав все ниточки родства,
Спрятав уцелевших по полесьям.
Где теперь искать родную кровь,
Истекающую в память душу,
В пепле убиенных без боёв,
По болотам, превращённым в сушу?
Век ищи, но сроду не найдёшь
Род, не видевший друг друга в лица.
Под Орлом лишь знает только рожь,
Да в снегах сибирских лишь синица…
Только ветер, вольный как орёл,
Может знать, что с нами будет завтра,
Кто спасён, кто божий суд обрёл,
А что значит истинная правда…
Здесь моя вся русская душа,
Вместе с нею – честь моя и совесть,
Каждая слезинка малыша,
И сгоревшая в камине повесть.
Здесь моя земная колыбель,
Здесь мои восходы и закаты,
Чистый воздух, звонкий, как свирель,
И грозы далёкие раскаты…
Пусть присягой ляжет мне на грудь,
Лучший мир, в котором нет сомненья,
Всей России бесконечный путь
На Голгофу грехоискупленья…
И наш мир переживёт века,
А в России возродится снова
Крепкое, как поступь мужика,
Русское доверчивое слово…
Пусть оно летит в простой народ
И потомкам душу правдой греет,
И страну спасает от невзгод,
Пока поле русское добреет…
Ну, а мы вернёмся в отчий дом
Исполнять отцовские заветы,
С молотом кузнечным и с серпом,
Трижды покрестившись на рассветы.
Чтоб родня воскресла из былин
Пока память сердца душу точит,
А отчизна в кружеве рябин
Нам судьбу красивую пророчит…
Главное, чтоб не было войны
Чтоб росли и крепли наши дети
И желанней не было страны,
Чем Россия, на всём белом свете…
Русское поле
Нам не унять любви к Отчизне,
Какие б ни были года:
В счастливые минуты жизни
Или у смертного одра.
В часы душевного волненья,
Где ни с того и ни с сего,
Стучит в висках сердцебиенье
Накалом ритма своего…
Как будто бы опять в атаку
Под раскалённый шквал огня,
Храня в груди своей отвагу,
Пугая стаи воронья.
Мы любим Родину до боли,
Как свою маму и отца,
До звезд, цветущих в нашем поле,
И до морщиночки лица.
Ведь их трудами мы окрепли
И сами стали чуть мудрей…
В полях пшеницы гнутся стебли,
Дурманит песней соловей…
Мы тоже стали частью воли –
Озёр, полей, лесов и рек,
Просторов русских и раздолий,
Где небожитель – Человек.
И не унять нам жажды счастья,
Пассионарности идей,
С которыми, как в миг причастья,
Душа становится светлей.
А мы глядим на мир глазами
Страны нескошенных забот,
Оберегая лишь от брани
Россию-мать и свой народ.
И, как бы туго ни бывало,
Мы всё опять переживём,
И всё опять начнём сначала,
Но поле русское спасём…
Путешествуя из Санкт-Петербурга в Москву на экспрессе «Сапсан»
Земля устала от полей заросших,
Устала от осинников сухих.
До горизонта в бороздах поросших
Гуляет ветер, словно вольный стих.
От этой воли сердце обмирает
И болью отдаётся под кадык.
Свобода души с корнем выметает,
Как матадоров разъярённый бык…
Народ иссох, как листья у осины,
Лишь ветер фыркнет и гудит погост,
И слёзы красным дождиком рябины
В стаканы падают по граням под откос.
Стаканы с водкою, с горбушкой чёрствой хлеба
На всех могильных холмиках стоят,
И глубина бездонной сини неба
Глазами Господа стыдливо прячет взгляд.
О, Мать – земля, прости нас простодушных,
Мы волю к жизни вновь не сберегли,
Нужны нам ветры на просторах душных,
Чтоб с Верой люди Гордость обрели…
Чтоб вновь мы проросли твоей душою,
Животворящею системой корневой,
Чтоб песни пели петухи с зарёю,
Чтоб каждый день наполнен был тобой.
Чтоб бушевала золотом пшеница,
А в годы судные чтоб колосилась рожь.
Прости нас, Русь, и ты, заря-сестрица,
Прости и каждый день нас вновь тревожь…
И мы тогда страны не потеряем,
И мы врагу страны не отдадим.
Пойдём вперёд, ведь мы себя вверяем
Тому, кто Чудотворец Серафим…
Он нам поможет и не даст в обиду,
Проси его согбенно – не проси.
С себя лишь сбросит призраков хламиду
И в озеро войдёт, где караси…
Безропотно, от чистого от сердца
Наварит с черемшою всем ухи
И хлеба напечёт, в уху добавит перца,
Ведь он есть Русь, он с детства от сохи…
Он всё отдаст блаженному народу,
От трудолюбия лесного муравья
До капельки дождя, упавшей с ветром в воду
На отражённый образ журавля.
А на опушке раннего рассвета
В лукошко наберёт чуть колдовских грибов,
Лечебных корешков и разнотравье лета,
И полевых изнеженных цветов…
Чтоб каравай сто крат ломтями хлеба
Господней волей накормил страну.
Чтоб знамя Духа вновь взметнулось в небо,
Победу одержав, и не одну.
Чтоб с каждой каплей веры православной
В душе, как исцеляющий настой,
Вскипала образом и аурой державной
Россия с Вифлеемскою звездой…
Наследство
Мне досталась Родина в наследство:
Вольный ветер. Серебристый дол.
Неба синего ромашковое детство.
Солнечный берёзовый престол.
Земли плодородные и пашни,
Соловьи на утренней заре,
Облаков сторожевые башни,
Отраженье ангелов в воде.
И досталось кладбище впридачу,
Души тех, кто основал мой род,
В неизвестность шёл, как на удачу,
Создавая праведный народ.
А еще досталась Вера предков,
Дух Святой, простой славянский быт
И молитвы о Руси и детках,
Где никто не будет позабыт…
Ну а также схимники, святые,
Образ Богородицы с Христом,
Купола на Храмах золотые,
Трижды осенённые крестом.
Все триумфы, радости, печали,
Жертвенность, божественный огонь,
Голоса с небес, что прокричали:
Петь нам лишь под русскую гармонь…
Чтобы, каждой почкой прорастая,
Из былин и праха всех святых,
Родина, как ангельская стая,
Вознеслась в просторах голубых.
Чтобы кони к звёздам проскакали,
Силой мысли в вечность путь пролёг,
Внуки чтобы с гордостью сказали:
«Это дед нам Родину сберёг…»
Мухина
В той эпохе, где «Семеро смелых»*
Покоряют пургу и мороз,
Чук и Гек среди лиственниц белых
Любят Родину пылко, до слёз…
Им рабочий с колхозницей веря,
Серп и Молот взметнули в века.
Пролетарским аршином всё меря,
Дух святой превратив в бурлака.
Покорив все пространства до времени
И повысив удой молока,
Надорвались под тяжестью бремени,
В «черном вороне» взмыв в облака.
И не ведают люди поныне,
Что в мучениях праведных жертв
Они стали давно уж святыми…
Среди тех, кто давно уже мертв.
Они в душах и в генах народа,
В русской памяти, в нашей любви,
Плодородною косточкой рода.
Поминальной свечой на крови…
Не забыть нам стальную породу,
Розовеющий в звёздах рассвет,
Монумент, что воздвигнут народу,
В той стране, но которой уж нет…
Веры Мухиной сильное племя,
Изваявшее страстный полёт,
Силу духа и гордое время,
Устремлённое только вперёд!
* - «Семеро смелых» - советский кинофильм. 1936 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий