ТРИДЦАТЬ ЛЕТ БЕЗ ВЫСОЦКОГО. АССОРТИ ИЗ ВПЕЧАТЛЕНИЙ ПРОВИНЦИАЛА
Не часто бываю в стольном граде. Да и не стремлюсь в него. И в этот раз свидание со «златоглавой» случилось лишь по большой нужде. Не по той, конечно, о которой некоторые сейчас подумали…
ГДЕ ПУСТО, А ГДЕ И ГУСТО
Скорый «Самара – Москва» подхватил меня по пути в столицу и доставил на Казанский вокзал в самом начале шестого часа утра. Вместе со мной в стольный град прибыли и волжане-вахтовики.
Рановато мы прибыли. Многие москвичи в это время ещё нежатся в тёплых уютных постельках, за гипюровыми занавесочками. Столичные же бомжи, свернувшись калачиком, смотрят свои цветные «три дэ» сны, лёжа на аккуратно расстеленных бесплатных рекламных цветных же газетках и упаковочных картонках. Некоторым «гражданам мира» удаётся прикорнуть на сиденье в зале ожидания, но не долго – милиция и служба охраны бдят чётко и «деликатно» провожают болезных на свежий воздух. Это полезно - дышать свежим воздухом! Хотя воздух столицы назвать таковым можно лишь с большим натягом.
Есть на Казанском и огромный «Зал повышенной комфортности», правда випов в нём гораздо меньше, чем бомжей в многочисленных помещениях и внешних пристенках «ворот» белокаменной. В те два раза, когда я заглядывал в дверь этого «изолятора для имущих», випей в нём было поровну с обслугой…
Чашка самого отвратительного чая («а-ля пакетик») стоит в «простых» буфетах Казанского «от сорока рублей», а «вылить» этот чай можно по-дешёвке – «всего лишь» за двадцатку. Правда, менеджер сортира исправно собирает мзду, но за «пассажиропотоком» не наблюдает, и у «посуды» иной раз скапливается по несколько десятков переминающихся с ноги на ногу дядек и мальчиков. Про тётек и девочек не знаю…
А вот что сегодня узнал про ту, которую зовут «Алёнка»: в местных кофейнях-чаёвнях она – шоколадка эта – стОит семьдесят пять целковых. Почти даром даётся «Алёнка»… Так она же и есть самая дешёвенькая из себе подобных.
ДЕФИЛЕ
Почём отдаётся девица-красавица, которая дефилирует при главном входе вокзала, я, из ложной скромности, не справился. А зря! Миледи впечатляет! Уже одним своим одеянием очаровывает: до пояса сверху (или почти до него) на прелестнице – красненькая курточка, ниже – розовенькие кружевные трусики, поверх которых - колготки. И всё. Нет, забыл, на ногах – шлёпанцы. Можете сходить и убедиться, не обманываю… Её здесь никто из дядей в форменных фуражках не обижает. Может быть, это взаимно?..
ВОДИЛА, ТРОГАЙ!
Выхожу на улицу и упираюсь в плотную стенку таксистов-зазывал: «Такси!.. Такси!.. Такси!.. Такси – дёшево!..» Дёшево, по меркам самих извозчиков. А у многих граждан с периферии от услышанных тарифов – волосы дыбом! «Лошадки» у «О’кучеров» тоже не хилые – сплошь из зарубежных «конюшен».
Здесь же, у стоянки такси, завтракают (с напитками) иные из наших бомжей - элита этого «народа», кучкуются, вызывающе громко гогочут и отпускают скабрезности прохожим женского рода «дети гор» - «пиривычка такой!» Из матюгальника, подвешенного на столб, по бесконечному кругу раздаётся: «… где начиналась Москва… будем гулять и любоваться… главное здание Московского университета… где начиналась Москва… будем…»
СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА
За «мерина» и "ауди" платить не потянем – нырнём в московский хайвэй. Прокатиться в подземной электричке, в один конец, стоит всего лишь на шесть рубчиков дороже, чем «сбросить балласт» на Казанском вокзале. А когда-то пописать (и всё прочее) в Москве можно было за гривенник, а проехать в метро - за пятак… Перемены, однако!..
- Как до «Багратионовской» добраться? По кольцевой?.. На какую-какую потом?...
- Сам бесплатно идёшь да ещё и блатного тащишь!.. Мне ведь по…, что ты ме…! - одёргивает дежурная юного милиционера.
- Эти мешочники задолбали!.. Не сидится им в Урюпинске своём!..
«… и беременным женщинам… следующая остановка… сообщайте дежурному по станции, работникам милиции… перехода нет… закрываются… и беременным женщинам…»
- Полегче можно!..
- Да он специально уши «музыкой» заткнул!.. А мать его, наверно, никогда беременной и не была!..
- Приезж…
- Только на выход!..
Выходим на станции «ВДНХ» - перестроечное «ВВЦ», похоже, в названии не прижилось.
«ЕСЛИ С НИМ ПОВСТРЕЧАЛСЯ В МОСКВЕ»
«Сталинские» ворота» не упали – стоят на месте. Проходим через них туда, где когда-то заводили дружбу свинарки и пастухи; или хотя бы два представителя этих скромных животноводческих специальностей сделали это именно здесь. Нет «это» они, как раз, и не делали, потому что «этого» в Советском Союзе не было!..
Идём в сторону главного павильона ВДНХ, и нас встречает… товарищ Сталин! Нет, не один – с ним вместе восседают ЕГО товарищи – Рузвельт Франклин да Уинстон Черчилль. Сколько же каждому из них?!. Нет, песок из старцев не сыпется. Просто, они сами из него – из песка. Здесь проходит фестиваль песчаных фигур - к юбилею Победы. А эта троица сегодня «исполняет обязанности» встречающих. А теперь угадайте, у кого из них (одного!) лежат на коленях три красных гвоздики? Ну?.. Совправильно!.. Вы не ошиблись!
Как там? «…Красная гвоздика – спутница тревог…» Не пОмер он, наш «большой учёный», потому и преподносят «вечно живому» нечётное количество цветов. Ладно, пусть сидит. На стуле.
А выставке «ВСХВ»-«ВДНХ»-«ВВЦ»-«ВДНХ» уже семь десятков лет. Но всё также «дают бодрячка» могучие фигуры трудолюбивых мужиков да баб, возвышающиеся на крыше главного павильона. И позеленели они не от злости, а от зрелости. Давно уж созрели и собраны в снопы и колосья золотой пшеницы фонтана «Дружбы народов». И пусть не так сильно уже фонтанирует дружба народов, но вновь засверкали чистым золотом женские фигуры – все шестнадцать!..
Тут возникла у наивного провинциала мыслишка: вот если бы эти «девицы-красавицы» изначально «не встали» друг к другу (подруга к подруге) попами, а повернулись лицом «в круг», глядишь, и союз нерушимый не рухнул бы… Мысли нарушил взлетевший с водной глади селезень, оставивший в одиночестве свою подругу-уточку. Неужели к другой зазнобе метнулся - точно так, как переметнулись к другому берегу бывшие «братские» республики?..
АРБАЙТН! ВСЕГДА АРБАЙТН!..
За столиком не открывшегося ещё летнего пивняка сидит гастарбайтер «российского значения», Михаил из Липецка, и обзванивает по мобильнику «сердобольных» московских работодателей:
- От десяти до двадцати?..
- А проживание?.. питание за свой счёт?..
- Но у меня же - квалификация…
- Ну и что, что за сорок… я в хорошей форме!..
- Может быть, всё же подойду?..
-…эх! … мать!..
Не было в те позатогдашние времена таких вот проблем у рабочих и колхозников (у Миши из Липецка, у Глаши из Голодаевки…): от них «брали по способностям» и «отдавали по потребностям». Рабочие места были «закреплены» за ними навечно! Да и как бы они смогли решать тогда сегодняшние «мишины» проблемы, если у них не было даже мобильных телефонов?
Воспела в металле тех счастливых и жизнерадостных арбайтеров скульптор Мухина, а народ сложил частушку:
"Сверху – молот, снизу – серп»
- Это наш советский герб!
Хочешь - жни, а хочешь – куй,
Всё равно получишь зарплату!"
И теперешняя Россия ещё раз «подняла» тружеников своих на «выставочную высоту», но, «в натуре», беспредельно опустила…
Ветер листает оставленную кем-то газету «Куда пойти работать». На одной из страниц – заголовок – «Заменят ли рабочие из регионов мигрантов в Москве?»
ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДРУЖБА!
Заглянем в павильон «Индия». Какая ещё «Индия»? – спросите Вы. На самом деле, павильона с таким названием на ВДНХ нет, но в Центральном можно увидеть довольно много представителей этой страны. Как и в других местах, здесь идёт торговля. Соплеменники Джавахарлала Неру торгуют фотоаппаратурой и электроникой. Демпингуют по полной программе! Зазывалы ещё те! Всеми силами и средствами постараются не выпустить тебя из горячих объятий без покупки. У главных ворот выставки – их агенты, с рекламой о скупке этой самой аппаратуры, только подержанной. Для чего скупают? Видимо, для того, чтобы «омолодить» и вновь продать. Говорят, что как бэушную продают редко, разве только в том случае, если уж слишком ярко видны признаки «не первой молодости»…
РОССИЯ МОЛОДАЯ?
Вот и у нас сейчас (как нам вещают) идёт процесс «омоложения России». Но часто очень сквозь "макияж" и "огуречную маску" явно просматриваются признаки недавнего дряхлого прошлого, хотя нам пытаются выдать это за шалости «ветра перемен». А горячо любимый (по взаимности) административно-командный монстр-хамелеон хорошо знает механизм мимикрирования и успешно им пользуется, да продолжает радоваться жизни...
ТАМ, ГДЕ БЫЛ «СОВЕТ В ФИЛЯХ»
…На «Багратионовской», у заплёванного павильона метро, под дождём стоит бабушка и держит в дрожащих руках вязаные вещички: «Купите, пожалуйста, хоть за три рублика…» В тихом её голосе почти не слышна надежда. Да никто и не слышит самого её голоса - все спешат на «Горбушку» - на распродажу. Или ещё куда-то. Тут подъехала серебристая «бэха», «нечаянно» обрызгала грязью бабушку; из распахнувшейся двери вырвался хриплый голос Владимира Высоцкого: «…Переименован он теперь, стало всё по-новой там, верь-не верь…» Вывалившийся из лимузина сытый детина поспешил к биосортиру, на ходу развязно кинул бабушке: «Подвинься-ка, старая, «Хеннеси» на волю просится!.. Коли полегчает, ручку позолочу…»
Где-то здесь, совсем недалеко, без малого два века назад – за сто двадцать шесть лет до рождения Высоцкого, решался вопрос «отдать Москву супостату или не отдать?» Сегодня, похоже, такой вопрос не стоит.
А теперь уже минуло почти тридцать годков, как Владимир Семёнович «поселился» на Ваганьково…
Смог ли бы он жить в сегодняшней Москве?.. А в России?..
…Из отъезжающей «бэхи» донеслось другое: «…Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал…»
Сорок сороков, видно, надо нам ещё прожить, чтобы он нас заметил…
…Выхожу из вагона поезда «Москва – Бишкек»: «Здравствуй, Родина!..»
Владимир Шигаев
МОЙ КАРСУН НАПИСАН СВЕТОМ
В конце третьего десятилетия прошлого века была открыта девятая планета Солнечной системы, путешествующая по самым её задворкам: орбита её пролегает от Светила на расстоянии почти в сорок раз большем, чем земная. Согласно закону оптики, днём на поверхности этого космического отшельника в тысячу шестьсот раз темнее, чем днём же на нашей Земле. Про ночь и говорить не стоит. Потому, наверное, «новорождённого» и нарекли Плутоном – Вседержителем подземного мира, царства вечной тьмы. И хоть отражает он самую малую толику солнечного света, открыт был всё же с помощью фотографии – светописи. Увы, в ранге крупного космического тела пробыл недолго – в 2006-м товарищи учёные перевели его в число комет.
Люди, как им кажется, вольны в своих определениях…
Карсун в своей жизни земной был когда-то пограничной крепостью на окраине государства русского, позднее городом стал уездным, а однажды оказался даже селом! Не ровен час, разжаловали бы его и в деревню. Но село от деревни отличалось наличием церкви. А храмов в городе-селе было целых пять! Теперь статус старого воина и труженика – рабочий посёлок или посёлок городского типа.
Но, слава Богу, остался он навсегда Карсуном – не сменил имя своё первородное, как многие города и веси, на какой-нибудь Преходящинск, устоял перед скверной тех лет, когда пафос разрушения и переименования всего и вся перехлёстывал через край.
А вот его старые улицы той печальной участи избежать не смогли – «перекрестились»: Дворянская стала Октябрьской, Воздвиженская – Лебедева, Земская – Советской… Истинный крест, негоже было городу уездному, в коем власть Советов установлена раньше, чем в губернском Симбирске, состоять из порядков, названия которых отдают дворянщиной да поповщиной…
Налаживался новый порядок. Во всём.
Сброшен был с постамента памятник победителям в войне с Наполеоном, воздвигнутый благодарными карсунцами, отцы и деды которых доблестно сражались с супостатом в той самой войне и гнали вражьи полчища аж до западноевропейских земель. Победителями были и храбрые воины-ополченцы конного полка, сформированного в Карсуне и экипированного на средства жителей города и уезда.
Освободившееся почётное место заняло изваяние вождя революции. Безоговорочно этим было определено, что деяния одного земляка-симбирянина перед страной и народом более важны-почётны, чем подвиг тысяч и тысяч других.
Люди вольны в своих определениях…
«Бога нет!..» - заглушала хула перезвоны церковных колоколов. И скоро храмы Карсуна были распнуты, и иконы сожжены в печах…
В век безбожия свет всеобуча мерк во тьме гонений, творимых инквизицией атеистов. Но «полностью и окончательно» построенному «раю земному» суждено было в одночасье рухнуть…
И вот в наши дни появились в Карсуне новые улицы – Языкова, Богдана Хитрово. Это по-настоящему справедливо – построить новое и дать ему достойное имя! А в день празднования трёхсотшестидесятилетия посёлка был открыт памятник его основателю. Бюст Хитрово возвышается теперь на том самом постаменте, где когда-то был памятник героям Первой Отечественной. Хочется надеяться, стольник и воевода «поселился» здесь навсегда! А «Ильич» перебрался ближе к теперешней власти – на центральную площадь посёлка…
Открытие далёкого Плутона стало возможным благодаря применению фотографического метода исследования необъятного космоса. Она же, светопись, помогает нам заглянуть и в прошлое нашего Карсуна.
Вот почтовые открытки с видами уездного города начала двадцатого века, выпущенные издательством Подгорнова; в сопроводительных надписях - «ер» и «ять». «Привет из Карсуна!» - читаем на одной из них, где запечатлена русская женщина в нарядном убранстве. Кстати, открытка цветная! В руках она держит свиток с четырьмя видами. Здесь - торговые ряды, которых теперь уж нет – снесены в запале новодела-новостроя; здание Городской управы, где теперь расположилась библиотека имени поэта Языкова. А вот и полноводный ещё Барыш: сидя в лодке, смотрят на нас принаряженные барышни и дети, вместе с ними - мужчины. А «на руле» - молодой человек в белой форменной одежде – юнкер или, может быть, новоиспечённый офицер, приехавший погостить в родной город. На четвёртой карточке видим женскую гимназию, где, вполне возможно, училась одна из тех молодок, которые сидят в лодке, та, к которой больше всего, конечно же, стремился этот безусый ещё военный.
Даже спустя многие годы фотографическая открытка эта сослужила хорошую службу: при разработке эскиза платья для женской группы хора Карсунского РДК художники мастерских Большого театра, где был размещён заказ на изготовление костюмов, за образец взяли сарафан той самой карсунской красавицы. Сценическому одеянию хористок потом завидовали многие, даже профессиональные артисты!
А вот фотография 1913 года, на ней – группа солдат и офицеров запасного пехотного полка, дислоцировавшегося в уездном городе. Среди них – Пётр Григорьев, крестьянский сын, недавно закончивший учёбу в Казанском университете и направленный в Карсун учительствовать. Теперь, с началом войны, ему присвоено первое офицерское звание и он зачислен в штат запасного полка. Солдаты и офицеры расположились на отдыхе вперемешку. Видно, что отношения между ними вполне простые и дружеские. Может быть, это потому, что и остальные офицеры не голубых кровей? А может быть, просто людям того времени было присуще обыкновенное человеческое отношение друг к другу? Разглядывая портретные фотографии тех лет, всякий раз отмечаешь то, как открыто и с достоинством смотрят с них на нас люди – простые работяги, разночинцы и аристократы. Не режут глаз гламур и выпендрёжность, так присущие персонажам нынешних фотосессий, портфолио и глянцевых журналов.
И снова – фотографическая открытка: запечатлел старый фотограф Крестный ход на улице Дворянской, на которой тогда стояли два из пяти карсунских храмов, и главный из них - Крестовоздвиженский собор…
Воочию представляю как это было: мастер светописи неспешно устанавливает на треноге свой фотоаппарат-ящик, ненадолго прячется под чёрной светонепроницаемой накидкой и «ловит фокус», вновь появляется и привычным движением руки снимает крышечку с бронзовой оправы объектива, картинно проносит её по воздуху и водружает на место: изображение, перевернувшись, вырисовывается, пока невидимо для глаза, на светочувствительной пластинке. Потом, в фотолаборатории, мастер заставит его стать зримым. Навека!..
Рукописи не горят. И благодарная память человеческая неистребима! А фотография является материализованной памятью, застывшим мгновением прошлого, которое каждый потом оживляет по-своему. Думаю, рассматривая фотооткрытку «Крестный ход на улице Дворянской»: тогда, наверное, перед объективом успели пробежать вездесущие и любопытные карсунские мальчишки, но на фото пострелы не запечатлелись, ведь велика была выдержка, да мала светочувствительность пластинки. Но какая-то лёгкая их тень на карточке, кажется, всё же присутствует…
Потом вспоминаю, что к тому времени уже появились и ортохроматические пластинки, и фотоаппараты со скоростными затворами… Но пусть всё останется так, как привидилось вначале!
Интересно рассматривать фотографии…
Вспоминаю вот такую. Заезжий титулованный фотограф запечатлел правобережную часть Ульяновска с Верхней террасы: хорошо видны Мемцентр, гостиница «Венец», другие здания. Над всем этим по-киношному красиво висит красный диск Солнца. И название фото: «Восход над Родиной Ленина». Обратимся к географии: снять так восход из-за Волги невозможно! Обратимся к истории: всё тогда должно было быть красиво и идеологически выверено! Это – закон тех лет! И только фотограф-самоубийца (или редактор) мог назвать в то время вещи своими именами, как тО: «Закат над Родиной Ленина».
Фотография – инструмент астронома… фотография – идеологический лубок. А многоточие вмещает многие и многие другие её ипостаси. Философское «единство и борьба противоположностей» в фотографии читается – «единство и игра света и тени». Свет и тьма всегда были и будут неразлучны не только в фотографии. И борьба между Светом и Тьмой – нескончаема…
А в Карсуне, на новом месте, теперь возвышается новый храм - "Всех Скорбящих Радость".
И снова, даже в названии храма: Скорбь и Радость! Свет и Тьма.
Наверное, слову «светопись» надо придать более широкий смысл. Писать, читай – созидать, можно только Светом! Тьма способна только к поглощению, разрушению, гниению.
В этом году исполняется сто восемьдесят лет с начала строительства в Карсуне, по проекту архитектора Михаила Коринфского, прекрасного ансамбля Гостиного двора. К сожалению, неоднократные пожары не пощадили его, уничтожив большую часть зданий. Но усилиями карсунцев этот памятник истории и зодчества был спасён от окончательного разрушения.
Используя современные методы монтажа, я попробовал сделать фотографическую реконструкцию главного фасада этого прекрасного сооружения, без преувеличения, ставшего визитной карточкой моего старинного города. Представил себе это прекрасное творение ума и рук человеческих плывущим по Реке Времени.
Не часто бываю в стольном граде. Да и не стремлюсь в него. И в этот раз свидание со «златоглавой» случилось лишь по большой нужде. Не по той, конечно, о которой некоторые сейчас подумали…
ГДЕ ПУСТО, А ГДЕ И ГУСТО
Скорый «Самара – Москва» подхватил меня по пути в столицу и доставил на Казанский вокзал в самом начале шестого часа утра. Вместе со мной в стольный град прибыли и волжане-вахтовики.
Рановато мы прибыли. Многие москвичи в это время ещё нежатся в тёплых уютных постельках, за гипюровыми занавесочками. Столичные же бомжи, свернувшись калачиком, смотрят свои цветные «три дэ» сны, лёжа на аккуратно расстеленных бесплатных рекламных цветных же газетках и упаковочных картонках. Некоторым «гражданам мира» удаётся прикорнуть на сиденье в зале ожидания, но не долго – милиция и служба охраны бдят чётко и «деликатно» провожают болезных на свежий воздух. Это полезно - дышать свежим воздухом! Хотя воздух столицы назвать таковым можно лишь с большим натягом.
Есть на Казанском и огромный «Зал повышенной комфортности», правда випов в нём гораздо меньше, чем бомжей в многочисленных помещениях и внешних пристенках «ворот» белокаменной. В те два раза, когда я заглядывал в дверь этого «изолятора для имущих», випей в нём было поровну с обслугой…
Чашка самого отвратительного чая («а-ля пакетик») стоит в «простых» буфетах Казанского «от сорока рублей», а «вылить» этот чай можно по-дешёвке – «всего лишь» за двадцатку. Правда, менеджер сортира исправно собирает мзду, но за «пассажиропотоком» не наблюдает, и у «посуды» иной раз скапливается по несколько десятков переминающихся с ноги на ногу дядек и мальчиков. Про тётек и девочек не знаю…
А вот что сегодня узнал про ту, которую зовут «Алёнка»: в местных кофейнях-чаёвнях она – шоколадка эта – стОит семьдесят пять целковых. Почти даром даётся «Алёнка»… Так она же и есть самая дешёвенькая из себе подобных.
ДЕФИЛЕ
Почём отдаётся девица-красавица, которая дефилирует при главном входе вокзала, я, из ложной скромности, не справился. А зря! Миледи впечатляет! Уже одним своим одеянием очаровывает: до пояса сверху (или почти до него) на прелестнице – красненькая курточка, ниже – розовенькие кружевные трусики, поверх которых - колготки. И всё. Нет, забыл, на ногах – шлёпанцы. Можете сходить и убедиться, не обманываю… Её здесь никто из дядей в форменных фуражках не обижает. Может быть, это взаимно?..
ВОДИЛА, ТРОГАЙ!
Выхожу на улицу и упираюсь в плотную стенку таксистов-зазывал: «Такси!.. Такси!.. Такси!.. Такси – дёшево!..» Дёшево, по меркам самих извозчиков. А у многих граждан с периферии от услышанных тарифов – волосы дыбом! «Лошадки» у «О’кучеров» тоже не хилые – сплошь из зарубежных «конюшен».
Здесь же, у стоянки такси, завтракают (с напитками) иные из наших бомжей - элита этого «народа», кучкуются, вызывающе громко гогочут и отпускают скабрезности прохожим женского рода «дети гор» - «пиривычка такой!» Из матюгальника, подвешенного на столб, по бесконечному кругу раздаётся: «… где начиналась Москва… будем гулять и любоваться… главное здание Московского университета… где начиналась Москва… будем…»
СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА
За «мерина» и "ауди" платить не потянем – нырнём в московский хайвэй. Прокатиться в подземной электричке, в один конец, стоит всего лишь на шесть рубчиков дороже, чем «сбросить балласт» на Казанском вокзале. А когда-то пописать (и всё прочее) в Москве можно было за гривенник, а проехать в метро - за пятак… Перемены, однако!..
- Как до «Багратионовской» добраться? По кольцевой?.. На какую-какую потом?...
- Сам бесплатно идёшь да ещё и блатного тащишь!.. Мне ведь по…, что ты ме…! - одёргивает дежурная юного милиционера.
- Эти мешочники задолбали!.. Не сидится им в Урюпинске своём!..
«… и беременным женщинам… следующая остановка… сообщайте дежурному по станции, работникам милиции… перехода нет… закрываются… и беременным женщинам…»
- Полегче можно!..
- Да он специально уши «музыкой» заткнул!.. А мать его, наверно, никогда беременной и не была!..
- Приезж…
- Только на выход!..
Выходим на станции «ВДНХ» - перестроечное «ВВЦ», похоже, в названии не прижилось.
«ЕСЛИ С НИМ ПОВСТРЕЧАЛСЯ В МОСКВЕ»
«Сталинские» ворота» не упали – стоят на месте. Проходим через них туда, где когда-то заводили дружбу свинарки и пастухи; или хотя бы два представителя этих скромных животноводческих специальностей сделали это именно здесь. Нет «это» они, как раз, и не делали, потому что «этого» в Советском Союзе не было!..
Идём в сторону главного павильона ВДНХ, и нас встречает… товарищ Сталин! Нет, не один – с ним вместе восседают ЕГО товарищи – Рузвельт Франклин да Уинстон Черчилль. Сколько же каждому из них?!. Нет, песок из старцев не сыпется. Просто, они сами из него – из песка. Здесь проходит фестиваль песчаных фигур - к юбилею Победы. А эта троица сегодня «исполняет обязанности» встречающих. А теперь угадайте, у кого из них (одного!) лежат на коленях три красных гвоздики? Ну?.. Совправильно!.. Вы не ошиблись!
Как там? «…Красная гвоздика – спутница тревог…» Не пОмер он, наш «большой учёный», потому и преподносят «вечно живому» нечётное количество цветов. Ладно, пусть сидит. На стуле.
А выставке «ВСХВ»-«ВДНХ»-«ВВЦ»-«ВДНХ» уже семь десятков лет. Но всё также «дают бодрячка» могучие фигуры трудолюбивых мужиков да баб, возвышающиеся на крыше главного павильона. И позеленели они не от злости, а от зрелости. Давно уж созрели и собраны в снопы и колосья золотой пшеницы фонтана «Дружбы народов». И пусть не так сильно уже фонтанирует дружба народов, но вновь засверкали чистым золотом женские фигуры – все шестнадцать!..
Тут возникла у наивного провинциала мыслишка: вот если бы эти «девицы-красавицы» изначально «не встали» друг к другу (подруга к подруге) попами, а повернулись лицом «в круг», глядишь, и союз нерушимый не рухнул бы… Мысли нарушил взлетевший с водной глади селезень, оставивший в одиночестве свою подругу-уточку. Неужели к другой зазнобе метнулся - точно так, как переметнулись к другому берегу бывшие «братские» республики?..
АРБАЙТН! ВСЕГДА АРБАЙТН!..
За столиком не открывшегося ещё летнего пивняка сидит гастарбайтер «российского значения», Михаил из Липецка, и обзванивает по мобильнику «сердобольных» московских работодателей:
- От десяти до двадцати?..
- А проживание?.. питание за свой счёт?..
- Но у меня же - квалификация…
- Ну и что, что за сорок… я в хорошей форме!..
- Может быть, всё же подойду?..
-…эх! … мать!..
Не было в те позатогдашние времена таких вот проблем у рабочих и колхозников (у Миши из Липецка, у Глаши из Голодаевки…): от них «брали по способностям» и «отдавали по потребностям». Рабочие места были «закреплены» за ними навечно! Да и как бы они смогли решать тогда сегодняшние «мишины» проблемы, если у них не было даже мобильных телефонов?
Воспела в металле тех счастливых и жизнерадостных арбайтеров скульптор Мухина, а народ сложил частушку:
"Сверху – молот, снизу – серп»
- Это наш советский герб!
Хочешь - жни, а хочешь – куй,
Всё равно получишь зарплату!"
И теперешняя Россия ещё раз «подняла» тружеников своих на «выставочную высоту», но, «в натуре», беспредельно опустила…
Ветер листает оставленную кем-то газету «Куда пойти работать». На одной из страниц – заголовок – «Заменят ли рабочие из регионов мигрантов в Москве?»
ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДРУЖБА!
Заглянем в павильон «Индия». Какая ещё «Индия»? – спросите Вы. На самом деле, павильона с таким названием на ВДНХ нет, но в Центральном можно увидеть довольно много представителей этой страны. Как и в других местах, здесь идёт торговля. Соплеменники Джавахарлала Неру торгуют фотоаппаратурой и электроникой. Демпингуют по полной программе! Зазывалы ещё те! Всеми силами и средствами постараются не выпустить тебя из горячих объятий без покупки. У главных ворот выставки – их агенты, с рекламой о скупке этой самой аппаратуры, только подержанной. Для чего скупают? Видимо, для того, чтобы «омолодить» и вновь продать. Говорят, что как бэушную продают редко, разве только в том случае, если уж слишком ярко видны признаки «не первой молодости»…
РОССИЯ МОЛОДАЯ?
Вот и у нас сейчас (как нам вещают) идёт процесс «омоложения России». Но часто очень сквозь "макияж" и "огуречную маску" явно просматриваются признаки недавнего дряхлого прошлого, хотя нам пытаются выдать это за шалости «ветра перемен». А горячо любимый (по взаимности) административно-командный монстр-хамелеон хорошо знает механизм мимикрирования и успешно им пользуется, да продолжает радоваться жизни...
ТАМ, ГДЕ БЫЛ «СОВЕТ В ФИЛЯХ»
…На «Багратионовской», у заплёванного павильона метро, под дождём стоит бабушка и держит в дрожащих руках вязаные вещички: «Купите, пожалуйста, хоть за три рублика…» В тихом её голосе почти не слышна надежда. Да никто и не слышит самого её голоса - все спешат на «Горбушку» - на распродажу. Или ещё куда-то. Тут подъехала серебристая «бэха», «нечаянно» обрызгала грязью бабушку; из распахнувшейся двери вырвался хриплый голос Владимира Высоцкого: «…Переименован он теперь, стало всё по-новой там, верь-не верь…» Вывалившийся из лимузина сытый детина поспешил к биосортиру, на ходу развязно кинул бабушке: «Подвинься-ка, старая, «Хеннеси» на волю просится!.. Коли полегчает, ручку позолочу…»
Где-то здесь, совсем недалеко, без малого два века назад – за сто двадцать шесть лет до рождения Высоцкого, решался вопрос «отдать Москву супостату или не отдать?» Сегодня, похоже, такой вопрос не стоит.
А теперь уже минуло почти тридцать годков, как Владимир Семёнович «поселился» на Ваганьково…
Смог ли бы он жить в сегодняшней Москве?.. А в России?..
…Из отъезжающей «бэхи» донеслось другое: «…Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал…»
Сорок сороков, видно, надо нам ещё прожить, чтобы он нас заметил…
…Выхожу из вагона поезда «Москва – Бишкек»: «Здравствуй, Родина!..»
Владимир Шигаев
МОЙ КАРСУН НАПИСАН СВЕТОМ
В конце третьего десятилетия прошлого века была открыта девятая планета Солнечной системы, путешествующая по самым её задворкам: орбита её пролегает от Светила на расстоянии почти в сорок раз большем, чем земная. Согласно закону оптики, днём на поверхности этого космического отшельника в тысячу шестьсот раз темнее, чем днём же на нашей Земле. Про ночь и говорить не стоит. Потому, наверное, «новорождённого» и нарекли Плутоном – Вседержителем подземного мира, царства вечной тьмы. И хоть отражает он самую малую толику солнечного света, открыт был всё же с помощью фотографии – светописи. Увы, в ранге крупного космического тела пробыл недолго – в 2006-м товарищи учёные перевели его в число комет.
Люди, как им кажется, вольны в своих определениях…
Карсун в своей жизни земной был когда-то пограничной крепостью на окраине государства русского, позднее городом стал уездным, а однажды оказался даже селом! Не ровен час, разжаловали бы его и в деревню. Но село от деревни отличалось наличием церкви. А храмов в городе-селе было целых пять! Теперь статус старого воина и труженика – рабочий посёлок или посёлок городского типа.
Но, слава Богу, остался он навсегда Карсуном – не сменил имя своё первородное, как многие города и веси, на какой-нибудь Преходящинск, устоял перед скверной тех лет, когда пафос разрушения и переименования всего и вся перехлёстывал через край.
А вот его старые улицы той печальной участи избежать не смогли – «перекрестились»: Дворянская стала Октябрьской, Воздвиженская – Лебедева, Земская – Советской… Истинный крест, негоже было городу уездному, в коем власть Советов установлена раньше, чем в губернском Симбирске, состоять из порядков, названия которых отдают дворянщиной да поповщиной…
Налаживался новый порядок. Во всём.
Сброшен был с постамента памятник победителям в войне с Наполеоном, воздвигнутый благодарными карсунцами, отцы и деды которых доблестно сражались с супостатом в той самой войне и гнали вражьи полчища аж до западноевропейских земель. Победителями были и храбрые воины-ополченцы конного полка, сформированного в Карсуне и экипированного на средства жителей города и уезда.
Освободившееся почётное место заняло изваяние вождя революции. Безоговорочно этим было определено, что деяния одного земляка-симбирянина перед страной и народом более важны-почётны, чем подвиг тысяч и тысяч других.
Люди вольны в своих определениях…
«Бога нет!..» - заглушала хула перезвоны церковных колоколов. И скоро храмы Карсуна были распнуты, и иконы сожжены в печах…
В век безбожия свет всеобуча мерк во тьме гонений, творимых инквизицией атеистов. Но «полностью и окончательно» построенному «раю земному» суждено было в одночасье рухнуть…
И вот в наши дни появились в Карсуне новые улицы – Языкова, Богдана Хитрово. Это по-настоящему справедливо – построить новое и дать ему достойное имя! А в день празднования трёхсотшестидесятилетия посёлка был открыт памятник его основателю. Бюст Хитрово возвышается теперь на том самом постаменте, где когда-то был памятник героям Первой Отечественной. Хочется надеяться, стольник и воевода «поселился» здесь навсегда! А «Ильич» перебрался ближе к теперешней власти – на центральную площадь посёлка…
Открытие далёкого Плутона стало возможным благодаря применению фотографического метода исследования необъятного космоса. Она же, светопись, помогает нам заглянуть и в прошлое нашего Карсуна.
Вот почтовые открытки с видами уездного города начала двадцатого века, выпущенные издательством Подгорнова; в сопроводительных надписях - «ер» и «ять». «Привет из Карсуна!» - читаем на одной из них, где запечатлена русская женщина в нарядном убранстве. Кстати, открытка цветная! В руках она держит свиток с четырьмя видами. Здесь - торговые ряды, которых теперь уж нет – снесены в запале новодела-новостроя; здание Городской управы, где теперь расположилась библиотека имени поэта Языкова. А вот и полноводный ещё Барыш: сидя в лодке, смотрят на нас принаряженные барышни и дети, вместе с ними - мужчины. А «на руле» - молодой человек в белой форменной одежде – юнкер или, может быть, новоиспечённый офицер, приехавший погостить в родной город. На четвёртой карточке видим женскую гимназию, где, вполне возможно, училась одна из тех молодок, которые сидят в лодке, та, к которой больше всего, конечно же, стремился этот безусый ещё военный.
Даже спустя многие годы фотографическая открытка эта сослужила хорошую службу: при разработке эскиза платья для женской группы хора Карсунского РДК художники мастерских Большого театра, где был размещён заказ на изготовление костюмов, за образец взяли сарафан той самой карсунской красавицы. Сценическому одеянию хористок потом завидовали многие, даже профессиональные артисты!
А вот фотография 1913 года, на ней – группа солдат и офицеров запасного пехотного полка, дислоцировавшегося в уездном городе. Среди них – Пётр Григорьев, крестьянский сын, недавно закончивший учёбу в Казанском университете и направленный в Карсун учительствовать. Теперь, с началом войны, ему присвоено первое офицерское звание и он зачислен в штат запасного полка. Солдаты и офицеры расположились на отдыхе вперемешку. Видно, что отношения между ними вполне простые и дружеские. Может быть, это потому, что и остальные офицеры не голубых кровей? А может быть, просто людям того времени было присуще обыкновенное человеческое отношение друг к другу? Разглядывая портретные фотографии тех лет, всякий раз отмечаешь то, как открыто и с достоинством смотрят с них на нас люди – простые работяги, разночинцы и аристократы. Не режут глаз гламур и выпендрёжность, так присущие персонажам нынешних фотосессий, портфолио и глянцевых журналов.
И снова – фотографическая открытка: запечатлел старый фотограф Крестный ход на улице Дворянской, на которой тогда стояли два из пяти карсунских храмов, и главный из них - Крестовоздвиженский собор…
Воочию представляю как это было: мастер светописи неспешно устанавливает на треноге свой фотоаппарат-ящик, ненадолго прячется под чёрной светонепроницаемой накидкой и «ловит фокус», вновь появляется и привычным движением руки снимает крышечку с бронзовой оправы объектива, картинно проносит её по воздуху и водружает на место: изображение, перевернувшись, вырисовывается, пока невидимо для глаза, на светочувствительной пластинке. Потом, в фотолаборатории, мастер заставит его стать зримым. Навека!..
Рукописи не горят. И благодарная память человеческая неистребима! А фотография является материализованной памятью, застывшим мгновением прошлого, которое каждый потом оживляет по-своему. Думаю, рассматривая фотооткрытку «Крестный ход на улице Дворянской»: тогда, наверное, перед объективом успели пробежать вездесущие и любопытные карсунские мальчишки, но на фото пострелы не запечатлелись, ведь велика была выдержка, да мала светочувствительность пластинки. Но какая-то лёгкая их тень на карточке, кажется, всё же присутствует…
Потом вспоминаю, что к тому времени уже появились и ортохроматические пластинки, и фотоаппараты со скоростными затворами… Но пусть всё останется так, как привидилось вначале!
Интересно рассматривать фотографии…
Вспоминаю вот такую. Заезжий титулованный фотограф запечатлел правобережную часть Ульяновска с Верхней террасы: хорошо видны Мемцентр, гостиница «Венец», другие здания. Над всем этим по-киношному красиво висит красный диск Солнца. И название фото: «Восход над Родиной Ленина». Обратимся к географии: снять так восход из-за Волги невозможно! Обратимся к истории: всё тогда должно было быть красиво и идеологически выверено! Это – закон тех лет! И только фотограф-самоубийца (или редактор) мог назвать в то время вещи своими именами, как тО: «Закат над Родиной Ленина».
Фотография – инструмент астронома… фотография – идеологический лубок. А многоточие вмещает многие и многие другие её ипостаси. Философское «единство и борьба противоположностей» в фотографии читается – «единство и игра света и тени». Свет и тьма всегда были и будут неразлучны не только в фотографии. И борьба между Светом и Тьмой – нескончаема…
А в Карсуне, на новом месте, теперь возвышается новый храм - "Всех Скорбящих Радость".
И снова, даже в названии храма: Скорбь и Радость! Свет и Тьма.
Наверное, слову «светопись» надо придать более широкий смысл. Писать, читай – созидать, можно только Светом! Тьма способна только к поглощению, разрушению, гниению.
В этом году исполняется сто восемьдесят лет с начала строительства в Карсуне, по проекту архитектора Михаила Коринфского, прекрасного ансамбля Гостиного двора. К сожалению, неоднократные пожары не пощадили его, уничтожив большую часть зданий. Но усилиями карсунцев этот памятник истории и зодчества был спасён от окончательного разрушения.
Используя современные методы монтажа, я попробовал сделать фотографическую реконструкцию главного фасада этого прекрасного сооружения, без преувеличения, ставшего визитной карточкой моего старинного города. Представил себе это прекрасное творение ума и рук человеческих плывущим по Реке Времени.
Какие интересные, в чем-то даже саркастические, но в то же время с грустинкой рассказы о будничных местах, подсмотренных обывателем! Очень понравился стиль описания. Пусть и не совсем совпадает с целями и задачами Премии, но считаю своим долгом проголосовать!
ОтветитьУдалить