Участник конкурса в номинации "Поэзия" Валентина Ерофеева-Тверская.

ДИПТИХ
                  памяти поэта Вадима Негатурова

Вороны чёрно-синие.
Звень в небесах.
Светы по-над Россиею –
в церквах да образах.
Вороны грациозные, –
клювы черны.
Майские дни морозные
цвету вредны.

Пусть за меня помолятся
чьи-нибудь сын и дочь…
Ветры скулят вдоль звонницы,
не превозмочь…
Губы мои опаленные
болью –
черствы.
Ночи и дни просмоленные
стали пусты.
Не поразверзлось небо
громом-грозой,
когда вопрошал я,
Боже,
ты не со мной?!
Где благодати сила,
Господи,
подскажи!
Всё же
не зря спросил я
– Стоит ли дальше
жить!?
Ветры, ветра студёные
забористы да крепки.
Работы души подённые
смятенны и нелегки.
Путей –
на четыре стороны:
Коль выживу, перекрещусь…
Но,
перед смертью лютою,
               за недругов –
                          помолюсь!
      2.
Княжат в округе вороны –
чёрная сыть.
Армаду полуголодную
не укротить.
Солнышко застят светлое,
синь-небеса.
Я прилетевшие ветры
знаю по голосам:
Доля моя студёная –
вся на семи ветрах.
Что Господом  мне даровано
не превратится в прах!
Многое понадумалось,
многое проросло…
Работа души отчаянной –
это ль не ремесло?
Строфы мои, да строчечки
жаром кипят,
думы мои мятежные
ночью не спят.
Всё, что бы, мной ни сделалось
всё ускользает вон.
Эко, большая невидаль –
плачи мои, да стон!
Стаи, как угль чернённые,
освободите высь.
Душа моя непутёвая,
Господу пригодись!



ЗАВЕТ
Прохлопали заветное…
И гонит тучи ветрами
К нам с инородных мест.
От слёз глаза туманятся,
От боли души плавятся,
Когда глядим окрест:
За каждою околицей
Под пустошью неволится
Земля, посеяв грусть.
Бурьянов понавыросло,
Рожь потеснив,
Повыпростав
Лихой годины груз.
Берёзы белокорые,
Нравом непокорные –
На четырёх ветрах.
О, сколько славных воинов
Под ними упокоено –
Да будет свят их прах!
Неймётся тучам с Запада –
С восходом, днём и за полночь,
Грозятся взять в полон…
Очнитесь, православные,
Неужто поослабли мы,
Церквей не слышим звон?!
С разором дружно справимся,
На то и духом славимся,
Пребудет с нами Бог!
Посеем лён с пшеницею…
И  славные традиции
Пусть возродятся в срок.
Земля многострадальная,
Душа исповедальная,
Пречист-лазорев цвет.
Умывшись ранней зорькою,
Стань сильною и зоркою,
Храни Господний свет!


***
От туда, куда сбежала я
Дорогу не разглядеть.
Погода шальная, шалая,
И ласковая, как смерть.

Не плачется, не страдается,
Не стонется по ночам.
Так что ж ты, душа-красавица,
Привыкла к пустым речам?!


Гляжу из окна на улицу,
Чтоб счастья не просмотреть.
Подросток бежит, сутулится,
Впустить бы, да обогреть.

Ему ни к чему, курносому,
Все думы мои, слова,
Кудрявому, светловолосому
На непогоду,  плевать,

На выжженное пространство
Болящей моей души.
Он с искренним постоянством
Навстречу мечте спешит,

Он день ото дня мудрее
Становится и взрослей…

Хочу, чтоб он был добрее
Нас взрослых теперь людей.

***
Чувство моё сиротливое, выцвело?
Так, скажи!
Мне променять бы тебя у старьёвщика
на бельевые прищепки длинные
или ножи.
А может тебя упрятать
в старинный пыльный комод,
где валяются лоскуты от закройщика,
туда, где никто не увидит
и не найдёт?
Что ты молчишь?
Прежде пело, кричало, в небо рвалось,
гарцевало лихо на рыжих кометах,
Звёзды руками хватало голыми…
Что, обожглось?!
Чувство моё одинокое,
слышишь, поют ветра.
Под песни эти
тебя припрячу, поистерю, поплачу,
водицы налью
в надежде,
что различу, кожей почувствую
Шёпот луны из ведра:
- Радуйся, милая, Высшим дарам!

***
Тучи косматые, тёмные, грузные,
                                 точно броня.
Мчится стихии табун необузданный,
                                  громы гремят.
Жмутся в околках берёзоньки кучечно,
                                  шепчут едва.
Всюду разряды вблизи по-над кручами,
                                никнет трава.
Дождь, зашумев, разразился вдоль берега,
                                  холодом льнёт,
Больно наотмашь, небрежно, не бережно,    
                                яростно бьёт.
Лодку надежды уносит течением,
                                  гонит волной.
Лес озаряется медным свечением
                                  в жути немой.
…Ливни пройдут – и на небо умытое
                                  выйдет звезда.
Так и душа, непогодами битая,
                                  светит всегда.


***
Пыльцой в ладошке – солнечное лето.
Упругие вплетаю разноцветы
В мелодию весёлого венка.
Трепещут в глубине листвы сонеты –
Кукушкины лукавые ответы
На пёстротканых крыльях ветерка.
Закинут невод тайных мыслей в омут.
У берега берёзы тихо стонут
На мелководье, замыкая круг.
Пространство, окунаясь в эти сонмы,
Мне кажется насыщенным и полным,
Где  воздух восхитительно упруг.
Июль сравните с разнотравным раем,
С тем, о котором иногда мечтаем…
По восприятью благостных деньков:
Где солнце рыжим ёжиком бывает
Покалывает;
                     греет и ласкает,
          Нам предлагая теплоту веков…


ПЕРЕДЕЛКИНО

В тёмных соснах запуталось время.
Расстоянье прогнулось дугой.
Окрылённый в часы вдохновенья
Бродит ветер, хмельной и тугой.
Зачастили небесные струи,
Календарь отмечает число.
Птичьи стаи, как вольные струги,
По теченью небес понесло.
В Переделкино юркой тропинкой
По разбросанным листьям брожу.
Лету бабьему плыть паутинкой –
Добавляет октябрь куражу.
Мне печально в плену листопада.
Видно, прошлое зря здесь ищу…
Только буду ль находке я рада? –
Может, пуще ещё загрущу.
Здесь сомкнулись пространство и время…
Бражной влагою полон овраг:
Под погостом секунды не дремлет
Речка Сетунь…
                           Не дремлет никак!

       
СТАРЫЙ НОВЫЙ ГОД

                                                 Где-то есть город
                                                 тихий, как сон…
                                                           Р. Рождественский

Уснул Иртыш. Под белой кутерьмой
Ему цветные сны тихонько снятся.
Здесь мог грустить и весело смеяться
Поэт, взращенный северной рекой.
В притихшем Омске тишь и благодать!
Взаправду – новогодняя погода,
Снег хлопьями, так, будто  бы три года        
Ему не приходилось выпадать.
Синичка прилетела на карниз,
Весёлой желтоватою игрушкой
Мне видится. Умильная старушка
Идёт по Таубе,
                             вдоль стылой Омки вниз…
К ближайшей булочной. Ей просто дела нет,
Куда позёмка белохвостой змейкой
Бежит вдоль дерева и, прячась за скамейкой,
Подчёркивает сказочный сюжет.
Откуда сказочность? От снежной кутерьмы,
От ликованья новогодних елей,
Мы разве в детстве чуда не хотели,
Не жаждали подарков от зимы?
Весёлая синичка под окном
В красивом фартуке и шапочке по моде,
В невидимом танцует хороводе.                  
И всё в природе шепчет нам о том,
Что это праздник сердца  –  Рождество,
Что вскоре вскроются крещенские купели,
Морозы грянут, вьюги да метели,
Раскрой ладонь – под снег и волшебство,
Мой город детства, где душе светло!

ПАСХАЛЬНОЕ СОЛНЦЕ

Оно с востока прикатило,
Мерцая, радуя,
                             дробясь…
В нём вся вселенная слилась,
И понеслась,
                       и закрутила:
Весенний первородный свет,
Полёт пчелы,
                          ростка секрет,
Невинность первого цветка,
Влюблённый шёпот ветерка,
Как поздравительный привет.
Всех улиц Северных сюжетность,
Менялась в красочных лучах,
И у домишек на плечах
Исчезла лунной ночи бледность.
По Омску брызгами
                                и счастьем
Неслись призывные мечты,
Возобновленье красоты –
Всего и всякого участье!
Ходило Солнце колесом
Над нашей крышей
                            и скворечней.
И в ликовании беспечном
Ручьи журчали в унисон,
Где плюшево пушились вербы.
Оно притягивало взгляд.
Был каждый воскрешенью рад…
Всё возглашало:
                  - верьте, верьте!
Душа молитвенно легка…
Христос Воскресе!
                              На века!
С улыбкой глядя в поднебесье,
На золотые облака,
                                   принять:    
                                  - Воистину Воскресе!