Проза
Арабский нос. Монгольские скулы. Да, девушка в зеленом пальто — шахидка. А то, что она помахала перед носом кондуктора синим студенческим билетом — в этом нет ничего особенного. Такой сейчас можно купить на каждом углу. Надо только знать, у кого покупать.
Вы обратили внимание, как она вошла в автобус? Крадучись. Как кошка. Вы посмотрите, как она стоит! Зачем она так напряжена? Пальцы нервно стучат по поручню. У меня мороз по коже от ее жестов. Она точно шахидка.
Странно. Очень странно. Почему никто на нее не обращает внимания? Невысокая. Худенькая. В черной шапочке. С раскосыми жгучими глазами. Ее взгляд прожигает. Настоящая шахидка. Еще немножечко: и она нажмет кнопку. Мы все взлетим на воздух. Девушка буквально в метре от меня. Сколько граммов тротила она прячет?
Сколько минут нам осталось жить? Одна. Две. Три минуты? Предпоследняя шахидка в Волгограде взорвала себя сразу же. А эта почему-то медлит. И чего она ждет, спрашивается?
Пора прощаться с жизнью. Она была не очень короткой. Не очень длинной. Скрытной и нараспашку. Окруженной массой сплетен, слухов и догадок. Часто осуждаемой за то, чего не было, и за то, что имело место быть. Не очень достойной. Зато честной.
Надо еще успеть покаяться. Пока моя душа не взлетела вверх тормашками вместе с душой шахидки и душами тех, кто оказался в эпицентре взрыва.
С одной стороны хорошо. Родственники получат компенсацию. Один миллион рублей. Это все, что я могу для них сделать посмертно. И никто больше не будет обвинять меня в том, что у меня маленькая зарплата, и в том, что я работник культуры. Может быть, Правительство края расщедрится и закупит нам всем, жертвам теракта, дубовые гробы? Но если тротила слишком много, то на 90 человек, взлетевших на воздух, дубов для гробов точно не хватит. Тем более, что они у нас почти не растут. Тополя, зато растут в избытке. Но вы что-нибудь слышали о тополиных гробах? Я ни разу. И не знаю ничего про их долговечность и сопротивляемость времени.
А у меня какой будет гроб? Не знаю. Мне это не интересно, если честно. И ни одним глазком не хочется посмотреть на него. Ну, вы поняли, то есть, на что мне не хочется смотреть. Надо не об этом думать. Надо думать о том, что я не успела сделать в жизни. Жаль, что я не сходила на исповедь в прошлую субботу. Грехов накопилось много.
Ой, до чего бессмысленны все эти мысли перед лицом смерти. Когда перед тобой стоит живая шахидка и держит палец в кармане, на кнопке взрывного устройства. Я наконец-то разгадала действия шахидки. Я поняла, чего она хочет. Она запланировала сделать это безумно красиво. Прямо на Камском мосту. Фейерверк на Каме — многолетняя Пермская традиция. Пожалуй, что шахидка уважает чужую культуру.
— Шахидка, убери палец с кнопочки, уезжай из Перми, я жить хочу, мне детей вырастить надо, — ласково прошу я ее и смотрю в центральную точку ее треугольного лба. Я умею передавать мысли посредством мыслей, — это я про себя знаю точно. Не знаю, сработает ли сейчас. Ведь я прошу ее на русском языке.
А что другие люди, которые едут в этом же автобусе? Почему их нисколько не беспокоит то, что в центре автобуса — шахидка. Неужели они не понимают, что эта девушка восточной внешности вовсе не студентка университета, а самая настоящая террористка?
Зачем она так нервно барабанит накрашенными черным лаком ногтями по поручню? Мне это сильно действует на нервы. А если, в последнюю минуту она испугалась? А если она меня услышала?
Я очень хорошо помню, что террорист Иван Каляев, в честь которого названа улица в моем родном городе, спас святую княгиню Елизавету от гибели. Его рука не поднялась взорвать бомбу, когда он увидел в проезжающей карете Елизавету Федоровну с детьми. Но в следующий раз, когда великий князь Сергей был без жены и племянников, Каляев все-таки совершил свое кровавое злодеяние. И как впоследствии не просила святая Елизавета помиловать его, царь не отменил смертной казни. Скажу вам по секрету перед взрывом, что у нас в Перми много улиц, названных в честь террористов. А кости выдающихся деятелей Перми эпохи 19 века попирают животные Пермского зоопарка.
Ох! Мы проехали мост. Прямо гора с плеч свалилась. Откуда только такой подозрительный писк? Неужели из моего кармана!
А я-то сначала решила, что это рация у шахидки попискивает, она ждет указаний начальства. Я посмотрела на sms и возликовала. Когда приходит на карточку хотя бы аванс бюджетника, то смерть в результате теракта можно отложить на «черный день». Думаю, любой человек в этом со мной согласится.
— Шахидка, будь как я, — делай все по-своему, как от тебя требует Бог, который стоял у твоей кроватки, когда ты еще была маленькая, — прошу я ее мысленно, — Не слушай глупых требований начальства, не губи свою жизнь! Она у тебя одна! Неповторимая и единственная! Тебе детей надо родить и воспитать. Будет и у тебя многодетная семья. Богу не нужны лишние смерти, поверь мне!
Девушка восточной внешности улыбнулась, словно прочитала мои мысли, загадочно опустила глаза и вышла на следующей остановке.
Арабский нос. Монгольские скулы. Да, девушка в зеленом пальто — шахидка. А то, что она помахала перед носом кондуктора синим студенческим билетом — в этом нет ничего особенного. Такой сейчас можно купить на каждом углу. Надо только знать, у кого покупать.
Вы обратили внимание, как она вошла в автобус? Крадучись. Как кошка. Вы посмотрите, как она стоит! Зачем она так напряжена? Пальцы нервно стучат по поручню. У меня мороз по коже от ее жестов. Она точно шахидка.
Странно. Очень странно. Почему никто на нее не обращает внимания? Невысокая. Худенькая. В черной шапочке. С раскосыми жгучими глазами. Ее взгляд прожигает. Настоящая шахидка. Еще немножечко: и она нажмет кнопку. Мы все взлетим на воздух. Девушка буквально в метре от меня. Сколько граммов тротила она прячет?
Сколько минут нам осталось жить? Одна. Две. Три минуты? Предпоследняя шахидка в Волгограде взорвала себя сразу же. А эта почему-то медлит. И чего она ждет, спрашивается?
Пора прощаться с жизнью. Она была не очень короткой. Не очень длинной. Скрытной и нараспашку. Окруженной массой сплетен, слухов и догадок. Часто осуждаемой за то, чего не было, и за то, что имело место быть. Не очень достойной. Зато честной.
Надо еще успеть покаяться. Пока моя душа не взлетела вверх тормашками вместе с душой шахидки и душами тех, кто оказался в эпицентре взрыва.
С одной стороны хорошо. Родственники получат компенсацию. Один миллион рублей. Это все, что я могу для них сделать посмертно. И никто больше не будет обвинять меня в том, что у меня маленькая зарплата, и в том, что я работник культуры. Может быть, Правительство края расщедрится и закупит нам всем, жертвам теракта, дубовые гробы? Но если тротила слишком много, то на 90 человек, взлетевших на воздух, дубов для гробов точно не хватит. Тем более, что они у нас почти не растут. Тополя, зато растут в избытке. Но вы что-нибудь слышали о тополиных гробах? Я ни разу. И не знаю ничего про их долговечность и сопротивляемость времени.
А у меня какой будет гроб? Не знаю. Мне это не интересно, если честно. И ни одним глазком не хочется посмотреть на него. Ну, вы поняли, то есть, на что мне не хочется смотреть. Надо не об этом думать. Надо думать о том, что я не успела сделать в жизни. Жаль, что я не сходила на исповедь в прошлую субботу. Грехов накопилось много.
Ой, до чего бессмысленны все эти мысли перед лицом смерти. Когда перед тобой стоит живая шахидка и держит палец в кармане, на кнопке взрывного устройства. Я наконец-то разгадала действия шахидки. Я поняла, чего она хочет. Она запланировала сделать это безумно красиво. Прямо на Камском мосту. Фейерверк на Каме — многолетняя Пермская традиция. Пожалуй, что шахидка уважает чужую культуру.
— Шахидка, убери палец с кнопочки, уезжай из Перми, я жить хочу, мне детей вырастить надо, — ласково прошу я ее и смотрю в центральную точку ее треугольного лба. Я умею передавать мысли посредством мыслей, — это я про себя знаю точно. Не знаю, сработает ли сейчас. Ведь я прошу ее на русском языке.
А что другие люди, которые едут в этом же автобусе? Почему их нисколько не беспокоит то, что в центре автобуса — шахидка. Неужели они не понимают, что эта девушка восточной внешности вовсе не студентка университета, а самая настоящая террористка?
Зачем она так нервно барабанит накрашенными черным лаком ногтями по поручню? Мне это сильно действует на нервы. А если, в последнюю минуту она испугалась? А если она меня услышала?
Я очень хорошо помню, что террорист Иван Каляев, в честь которого названа улица в моем родном городе, спас святую княгиню Елизавету от гибели. Его рука не поднялась взорвать бомбу, когда он увидел в проезжающей карете Елизавету Федоровну с детьми. Но в следующий раз, когда великий князь Сергей был без жены и племянников, Каляев все-таки совершил свое кровавое злодеяние. И как впоследствии не просила святая Елизавета помиловать его, царь не отменил смертной казни. Скажу вам по секрету перед взрывом, что у нас в Перми много улиц, названных в честь террористов. А кости выдающихся деятелей Перми эпохи 19 века попирают животные Пермского зоопарка.
Ох! Мы проехали мост. Прямо гора с плеч свалилась. Откуда только такой подозрительный писк? Неужели из моего кармана!
А я-то сначала решила, что это рация у шахидки попискивает, она ждет указаний начальства. Я посмотрела на sms и возликовала. Когда приходит на карточку хотя бы аванс бюджетника, то смерть в результате теракта можно отложить на «черный день». Думаю, любой человек в этом со мной согласится.
— Шахидка, будь как я, — делай все по-своему, как от тебя требует Бог, который стоял у твоей кроватки, когда ты еще была маленькая, — прошу я ее мысленно, — Не слушай глупых требований начальства, не губи свою жизнь! Она у тебя одна! Неповторимая и единственная! Тебе детей надо родить и воспитать. Будет и у тебя многодетная семья. Богу не нужны лишние смерти, поверь мне!
Девушка восточной внешности улыбнулась, словно прочитала мои мысли, загадочно опустила глаза и вышла на следующей остановке.
Когда читаешь этот рассказ, почему то не тревога на душе возникает, а улыбка...Все переплетено, и нервозность героини-работника культуры, и последние трагические события... Мы все немного стали мнительными, но все же доброты не утратили...
ОтветитьУдалить