ВИДЕНИЕ.
Опять я слышу вьюги всхлипы,
Снова разыгрался ураган,
Событий вижу древних блики,
Блестит турецкий ятаган…
Звучит предсмертный крик монгола,
Стрелою сбитого с седла…
Шеломы русские у дола….
Кровь напитала берега…
Звучат гортанный крик иранца
В ковыльном мареве степей,
И звон цепей под крик ногайца
В плен угоняемых людей…
Как Русью много пережито!
Всё перемолото в руду…
Калились сталь в слезах пролитых…
Не покорились мы врагу!
В горах Греции.
Холодком чужбины
Потянуло с гор –
У твоей рябины
Девичий убор!
Как невеста, в белом,
Ждет тебя домой,
Чтоб занялся делом,
Трудно ей одной!
Что с тобой случилось
На закате дней?
Неужель не снились
Зеленя полей?
Позабыл березы,
Имена родни…
Под каким наркозом
Коротаешь дни?-
Грусть, тоска роятся…
Сердце, не дрожи!
Васильки мне снятся
Среди спелой ржи.
Снятся мне рябины
И скамья в тени,
Да кистей рубины…
Молодые дни…
Я вернусь, покаюсь,
Взяв щепоть земли…
И душой помаюсь
У могил родни…
Из Греции.
Волн качаньем утомлённый,
Эллады солнцем опалённый,
Заскучал по русским клёнам,
По рябинам и по долам,
По берёзке в платье белом…
К ним я рвусь душой и телом…
Ждут меня река Веряжа,
Волхов, озеро и даже
Журавль бескрылый у колодца…
Много лет ему неймётся –
Попытки делает взлетать,
Да счастья где-то поискать…
Но счастья нет в краю чужом,
И это он поймёт потом,
Когда вернется утомлённый,
Не нашим солнцем опалённый,
И сядет молча у колодца…
Все это Родиной зовётся.
ДЕРЕВНЯ МОЯ.
Тихо дремлет над речкой деревня..
Вдоль по берегу вьется тропа..
Чуть шумят на погосте деревья..
Приуныла деревня моя...
На домах полусгнившие крыши,
Не играет в лапту детвора..
И в амбарах голодные мыши
Не скребутся. Там нет ни зерна..
Лишь ручей за деревнею плачет
И тоскует, чуть слышно звеня,
Ожидая, что кто-то прискачет,
Напоит и стреножит коня...,
Что заплачет жалейка под ивой,
Затрубит вдруг пастуший рожок,
Пеняя корове блудливой,
Убежавшей на тот бережок...
Заиграет гармошка случайно...
Говорливая! Что с нее взять!
И черемухи девичью тайну
Будут свято опять сохранять...
Тихо плакал ручей, через силу
Повторяя опять и опять:
"Чую, чую я новую силу,
Что способна деревню поднять.
И тогда залатают все крыши,
И детей зазвенят голоса...
Будут праздники. Песни услышим.
Возродится деревня моя!"
Какая скорбь в уединении
Погостов, малых деревень-
Там душ смиренное призрение
И нежеланье перемен...
Там жизнь покажется убогой -
Подушка в в выбитом окне,
Предел фантазии пред Богом
В высоком старом журавле...
Уходит жизнь из старых бревен,
Не видно зреющих хлебов...
Некошен луг... Он зелен, ровен,
Но нет старательных косцов...
Пронзают краски запустенья…
На помощь не зовут сынов…
Их нет! Все предано забвенью,
Не видно крепких мужиков...
Деревня, к горке притулившись,
Не слышит песню соловья...
К старушке, головой поникшей,
Не приезжают сыновья...
Случайно ль ветхостью обдало
В любой деревне стариков?
Случайно ли совсем не стало
В деревне крепких мужиков?
Над селом деревянные кони
Воспарили над дымкой ночной.
Эти кони, как верные воины,
Наш с тобой охраняют покой.
Всё запомнили - смену хозяев,
Помнят смуту гражданской войны,
Когда лучших людей выметая,
Пронеслись окаянные дни.
Помнят хрип мужиков над сохою,
Помнят голод первейших коммун,
Как смывало гонений волною
За правдивость мужицкую дум...
Помнят кони, как строились нары
На просторах огромной страны,
Фанатичную речь комиссаров,
Помнят всех, не пришедших с войны...
Но сменилось опять поколение -
В новых догмах увязли умы,
Снова держим ранжир и равнение,
Опасаясь тюрьмы и сумы...
Есть надежда - беда нас не тронет,
Жизнь своею пойдет чередой -
Ведь парят деревянные кони
Над моею родной стороной…
с.Карпогоры,
Архангельская обл.
2005 г.
Одиноким старикам.
Заводит метель свою длинную песню.
А снега надуло - не выйти во двор...
И много недель не получена пенсия.
Ведь почта не ходит на этот угор.
Молчит телевизор, сгорел еще летом.
Приходится только в окошко глядеть...
Никто не придет. Ну да хватит об этом…
Но как одинокому тяжко болеть!
Старуха ушла...Схоронил на угоре
Под белой березою в дальнем колке...
Там так хорошо ей - отмыкала горе,
Грехи замолила, ушла налегке.
Грехом-то назвать… Ты прости, Божий ангел!
Усердной работой да песней жила…
Всегда просыпалась чуть свет, очень рано,
Да вот от надрыва, видать, и слегла.
Старухи не стало… А дети-то, дети!
Давно разошлись по большим городам…
Меня навестят, может, будущим летом…
Почуять, узнать бы, живется как там…
Их письма давненько сюда не доходят,
Неужто чужая рука отвела?
А, может, им трудно? И по свету бродят,
И нет за душой ни гроша, ни угла?
Одни воробьи. Тоже стайка редеет,
В предизбье набьются, от стужи дрожа,
Бедняжек никто в холода не согреет,
За что воробьиная мерзнет душа?
Стемнело уже, зимний день так короток.
Все стерпится, ладно… Пора отдыхать…
Старик помолился и лег, очень кроток,
Одно, на рассвете придется вставать...
Вставать, чтобы снова взглянуть за окошко.
Не видно детей, только белая мгла…
А в сером углу с рваным мехом гармошка
Вдруг спросит с укором: «Была ли семья?»
Выводит метель заунывную песню…
А снега надуло!- Не выйти во двор.
И много недель не получена пенсия –
Ведь почта не ходит на этот угор…
Седая моя старушка.
Бабушке.
Что случилось с моею старушкой?
Так задумчиво смотрит в окно!
Чай, остывший в фарфоровой кружке…
И не кружится веретено...
Что за думы тебя одолели?
Может юность на память пришла?
Или детские видишь качели?
Как летела под ними земля?
Или видишь всё снова и снова
Двух голодных, разутых "галчат"?
Как свели из усадьбы корову?
"Раскулачили" - все говорят...
Вспоминаешь работу по найму?
Как по миру семью развели?
Бесконечную подпись на займы?
Без оплаты свои трудодни?
Помнит все, ни о чем не жалея...
Было так, как Судьбою дано...
Лишь поэтому снятся качели
И стучатся в ночное окно…
Чай, остывший в фарфоровой кружке…
Сон сегодня никак не идет...
Целый вечер седая старушка
Пряжей тонкою думы прядет...
Я иду задремавшей деревней...
Темнота... Не видать огоньков...
В таких вот селеньях, наверно,
Немного живет стариков...
Гомон детский давно здесь не слышен,
И школа давно на замке...
Над клубом дырявая крыша
Размокла в осеннем дожде...
Много есть заколоченных окон
От бродяг и от прочих людей...
Над деревнею вечер глубокий...
Редкий стелется дым от печей...
Покосились, подгнили заборы,
Уронил свою шею журавль...
В запустенье пришли огороды,
Их, кормильцев, по - своему жаль...
Что случилось с богатой деревней?
В ней не видно совсем мужиков...
Все держалось обычаем древним
И порушено вмиг до основ...
Но судьба повторится сначала!
Повернется ее колесо!
Возвратятся сыны, как к причалу,
Возродится из праха село!
г. Великий Новгород.
Игла.
Колет всех нефтяная игла,
Сумасшедшую силу взяла.
И, сливая свою черноту,
Порождает у всех слепоту.
Всем нужна ее черная кровь -
Канонада гремит вновь и вновь.
Все умы поразила игла -
Не потому ли идет там война?
А бессмысленных сколько утрат -
Снова целится в брата брат...
Позабыты Иисус и ислам -
Снова правит свой бал обман...
А ведь людям нужна тишина,
Ребятишек счастливых глаза,
Нужен просто семейный покой,
Тихой жизни над бурной рекой...
Чечня, 2002 г.
К Алману.
Алману Калиеву.
Все молчишь, мой товарищ Алман?
В грандиозный поверил обман?
Может пламенем сердца горишь?
Расскажи, почему ты молчишь?
Нет покоя в родимом краю:
Много дней все подвластно огню,
Много дней полыхает война -
Сколько лучших сынов забрала!
И, наверно, в кромешном аду,
Как и в честном и равном бою,
Правду, правду лишь надо найти!
Кривда стала там пупом земли...
Но зовет всех пролитая кровь
Отомстить за друзей и сынов…
Кто бы ни был, пусть даже абрек,
Все равно был живой человек!
Долго, долго он правду искал,
Не нашел, а себя потерял...
И свободным величием гор
Над равниной простерся укор:
"Правду грех глубоко хоронить!
А найти! Только с нею и жить!"
И тогда, молчаливый Алман,
С гор уйдет надоевший обман...
Чечня, 2002 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий