воскресенье, 7 сентября 2014 г.

Участник конкурса в номинации "Проза" Владимир КАРПОВ

Так решил Тимофей
Исторические вехи. 2014 год. Возвращение Крыма в состав России. События сопровождались общенациональным подъемом.
Они гадают и спорят: кто за этим стоял? Президент Путин, «вежливые люди» в камуфляжной форме или президент Обама с мировым правительством?
А я говорю:
- Так решил Тимофей.

Началось с того, что у Насти украли iPhone. Даже в Москве, в элитной школе, где она училась, такой iPhone был не у каждого. А для подростков в  городе Феодосия, куда Настя приехала на каникулы, - предметом зависти и вожделения!
 И тогда возникло имя – «Коля». Из уст крымских девочек оно прозвучало с ощутимым эхом: «Ко-оля-а!».
У iPhone есть свой номер – идентификатор – местонахождение iPhone утаить нельзя. Коля был человеком, который мог вычислить местонахождение аппарата.
Подружки вели Настю к месту встречи, лепясь и подтягиваясь к ее стати и росту.
Из групки простенько одетых ребят приближался невысокий, худощавый мальчик. Взял коробку из-под iPhone. Парень рассматривал данные, и руки его притянули взгляд: будто от другого тела. Про такие говорят: стальные руки. Коля поднял глаза и  страшно смутился.
Скоро он объяснил, что если ворованный iPhone не включили сразу, то обычно ему дают время «отлежаться». На утешение он смущенно протянул  маленький целлофановый пакетик с сережками и кулончиком собственной работы: он был потомственным ювелиром.
Коля Божий промысел слышал. Искать надо не iPhone...
...И повел Настю знакомиться с родителями. Жил он на горе. Дом был округлым - в виде башни. И ограда каменная с железными воротами. Крепость.
А двор - веселый! Прудик, выложенный из булыжника, с цветастыми крупными рыбками. По дорожкам монетки, залитые в покрытие. Подкова. Маленький огородик с высокими помидорами.
Отец с сыном были разными: Коля младший — не многословный, сдержанный. Отец же, невысокий, плотный — вихрь. Выскочил из мастерской в рабочем фартуке, с баночкой в руке, где лежали в жидкости украшения: «Я мигом!» Звали его, оказалось, Николаем - так что Коля был Николаем Николаевичем. Брат вышел: крепкий, длиннорукий, мускулистый. Представился и отошел в сторонку, словно исчез. Улыбчивая мама Ирина с ямочками на щеках усаживала за стол:
- Извини, у нас только все постное — сейчас Пост. Плов с мидиями, пробовала?
После обеда Коля попросил отца разрешения показать Домашнюю церковь. «Да, конечно!» - поднял отец вверх руку.
Они поднялись по узкой винтовой лестнице в комнату с большой кроватью. Спальню родителей. В продолговатое, во всю стену, окно открывался вид на море!
За занавеской укрывалась еще одна крохотная комнатка — ниша, вся заставленная иконами. Очень старыми, потемнелыми, новыми, яркими. Библия лежала, книжки — Жития святых.
Юноша зажег свечу в лампаде перед ликом Спасителя.
Так они стояли, крымский парень, гражданин Украины и московский девочка, россиянка.
Брат Саша опять словно вышагнул откуда-то, вызвался увезти. Машина  была, как из военных фильмов. «Газ-69», - пояснял с гордостью Николай старший. - Шестьдесят четвертого года». Тут же стоял странный мотоцикл с ручкой на баке. «Сорок девятого года!» На машине с открытым верхом покружили по улочкам, выехали по круче,  помчались краем высокого морского берега.
- Да пойми ты, пройми, - вразумлял возмущенный дедушка, - здесь люди вырастают, видя перед собой что?! Веселящихся, выпивающих,  блудящих людей! И у них складывается впечатление, что такова вся жизнь. Парни здесь балованы, развращены, привыкли, что девушки легко доступны!..
Следующим вечером она уезжала. Настя махала из раскрытого окна вагона.
Коля сидел на выступе фундамента, не шелохнувшись. И смотрел... Как он смотрел — дедушка Вова, вдруг бросив на него взгляд, даже камок по горлу прокатил. Так могли смотреть юноши, да и вообще люди, при разлуке годах в тридцатых-сороковых минувшего столетия. Кадры из фильмов тех лет вставали перед глазами: на войну провожали, на освоение земель!.. С глазами, полными слез.
Какая там подготовка к экзаменам, ЭГЕ?! Всю зиму Настя просидела в скайпе, общаясь с Колей. Раза три он приезжал.
Девочки-одноклассницы бегали по кастингам, Настю постоянно останавливали на улице, в метро: звали в «модели», «шоу». Один раз она все-таки польстилась и вышла на подиум в торговом центре «Европейский». Ее подучили специально ходить, откинувшись назад, чуть выставив надменно подбородок. И уж не Настя, вроде, кроме точеной схожести! Видео и фото тотчас выложили в Интернет, и опять пошли звонки из модельных агентств. Коля сказал: «нет». И все - всем наотрез!
В институт Настя поступила на заочное: прошла собеседование, сдала документы и умотала в Феодосию.
А ранней осенью была свадьба. Съемки, снимки свадьбы Коли и Насти по сей день летают по Интернету! Слаженный танец жениха и невесты,  венчание - молодые со свечами, юные, красивые, вдохновенные! Коля и Настя похожи. Тонкие, прямые черты, большие глаза. Свечи в руках горят, а взгляды устремлены вперед, ввысь, в грядущее.
Стали Настя с Колей жить поживать и то, о чем раньше только говорилось, принимало формы реальных проблем. Разные гражданские принадлежности. Сунься в больницу — полиса нет. А ведь беременная! Вид на жительство — через год. Через пять украинское гражданство. А детский садик? А школа? А работа?
И всё бы оно ничего, проблемы решались. Но в столице Украины, на  «Майдане» вспыхнули автомобильные покрышки, стали чиниться баррикады, возникали перестрелки. И пошли угрозы. Требования. Да какие — русский язык надо забыть! Не хочешь — враг, смерти достойный. Забудь вообще, что русский.
Хорошо: подчинились, все забыли. Но ведь Крым живет, принимая отдыхающих из России. Не поедет Россия — а она при таком положении дел  не поедет — к осени зубы на полку, а к весне? Ложись и помирай, что ли? Да в своем ли вы уме?!
Меж тем на Майдане уже были убитые, раненные. Пропал куда-то Президент, пришли иные люди. Папа -  отец мужа - называл их временного президента «мальчик на горшке». Было смешно: как ни покажут, он все тужится. И через сомкнутый ротик все грозит.
У Насти была сессия. Она уехала в Москву. Скоро прибыл и Коля.  Пожаловал в Москву, к сватам, и Николай старший: он привез «ювелирку» на выставку, которая проходила в ВВЦ. «В последнее время я ложился спать: рядом клал ружье, пятизарядное. А жене давал пистолет. Воздушный, маленькими пульками стреляет, но глаз можно выбить. Если у нас начнется — а у нас начнется! - к первому прибегут ко мне! Сейчас уехал, пистолет у жены, а с ружьем сын, Сашка!»
Теперь уже на площади в Симферополе были стычки. Пламя Майдана грозило перекинуться в Крым: «Мы — не Киев!, - сжимал кулак у экрана телевизора Николай старший, - мы бендеровцам не дадимся!»
Буквально на следующий день ювелир взвивался от радости, не таясь, смахивал слезу восторга: вокруг Крымского Дома советов было пустынно, журналисты сбивались с толку, пытаясь найти ответ: что за люди в камуфляжной форме с раннего утра объявились внутри парламентского здания? «Очень вежливые люди», - с поразительной точностью отрекомендовал один из парламентариев таинственных пришельцев.
Коля-старший улетел, оставив дела на сына. Еще через день, другой дедушка Вова увидел машину своего горячего родственника в телерепортаже. С десяток атомобилей с российскими флагами трогались с площади от вокзала в Феодосии. Двигались колонной по округе и уже к Коктебелю вереница была машин в триста. ГАЗ-69 — невозможно было не заметить. Он катился по феодосийской земле как вестник из послевоенной победоносной эпохи!
Трудно сказать, какая борьба шла в душе молчаливого, внешне анемичного Коли младшего, только Настя оповестила: «Мы с Колей поедем».
Куда?! Там вот-вот может разразиться война! Тебе рожать!
- Рожают и на войне. - Была спокойна Настя.
Беременность шла хорошо. Ребенок позволял родителям решать их общие вопросы.
Тимофей обладал большей силой и знаниями, чем папа с мамой: он еще не покинул мира вечного, откуда наделяется душой зачатый человек, и еще не пришел в мир тленный. Предки: землепроходцы сибирские, казаки донские, белорусские крестьяне, кыпчакская рать, солдат из армии Василия Долгорукова Крымского, в кровопролитном бою со стотысячной армией турок взявшего приступом город Кеффе (современная Феодосия),  в то время  крупнейший мировой рынок торговли невольниками, привезенными в основном из славян, - все они были с ним, наполняя дарованную душу. Небесная рать явилась к плоду человеческому, в материнском лоне оказавшемуся на меже: границ, политики, национальных интересов, здравого смысла и чудовищной людской прожорливости.
В итогах крымского референдума не сомневались даже недруги.   «Эйфория, все живут в эйфории!» - Николай старший вновь приехал в Москву с партией товара.
Общественная эйфория добавляла семьям в Москве и в Феодосии душевного подъема в ожидании рождения ребенка. Также готовились к Пасхе. Пасха в этом году попадала на двадцатое апреля — день рождения  Коли младшегго.
В шесть утра у Насти начались схватки. В десять, в День Святой Пасхи и в день рождения своего мужа, Настя родила.
Через два дня Настю, как маму здоровую, выписывали. На пороге встречали ее крымские и московские родственнивами: граждане одной страны.
«Христос Воскресе», - улыбнулся ей на встречу папа Коля. «Воистину Воскресе», - улыбнулась сквозь слезу она.
Младенец Тимофей смотрел очень внимательно, приветливо, с легкой и снисходительной улыбкой: как взрослый человек — на детишек.
Крестины проходили в старинном, пятнадцатого века Иверском Храме, что возле древних башен Генуэзской крепости. Батюшкой был отец Леонид. Мягкий, улыбчивый: даже в саме серьезные минуты улыбалось лицо его.
«Так решил Тимофей», - завершил заздравную речь прадедушка Вова. И просветленный батюшка, и крутой дед Коля, и многие гости повторяли, словно давалось откровение: «Так решил Тимофей!»
После доброго пиршества люди вышли на берег. Николай старший, наконец, дал желанного шороху! Им были приготовлены целые закрома пиротехники: трещало, взрывалось, небо сияло в россыпях.
И море играло бликами. И на лицах был играющий свет. Тимофей смотрел на веселящихся взрослых людей все с тем же покоем и великодушием, как смотрел бы, наверное, Создатель на неразумные свои чада.

Комментариев нет:

Отправить комментарий