воскресенье, 7 сентября 2014 г.

Участник конкурса в номинации "Поэзия" Напольнов Владимир

 В ресторане
  Ночью город шальной и щербатый
 Так неонами плещет и дразнит…
 В ресторан, окрыленный зарплатой,
 Я однажды зашел, как на праздник.

 Голосила какая-то тетка,
 Перекрикивая фортепьяно,
 А  вокруг – утонченные глотки
 Ели устриц и пили чинзано.


 Рестораны горды, но убоги.
 Вот она  -  завсегдатаев свора:
 Намалеванных див  длинноногих
 Угощают банкиры и воры.

 Вот один: похваляя собою,
 Все бубнит и бубнит про удачу
 И слюну  выдувая  губою,
 С перепою, наверное, плачет.

 С перепою, наверное, синий -
 Вдруг зашелся неистовым криком:
 «Ну зачем я родился в России,
 Не на Западе вырос великом?..»

Он кричал про «свободные Штаты»
И  про то, что его тут «достали»…
За столами блистали караты
И сочувственно пробы блистали.

За столами, отставив чинзано,
Понимающе медлили глотки.
Шириною как два фортепьяно
Смолкла враз голосистая тетка.

И летали слова, как патроны…
А потом ему сделалось плохо.
Он стонал, чертыхался и охал,
Но веселье превысило стоны.

И опять в ресторанной стихии
Возродились бокальные звоны.
«Ну зачем он родился в России!»-
Думал я, уходя из неонов.

А потом, порываясь куда-то,
Брел. И дома свалился в бессилье.
И как - будто от самых «от Штатов»
Дошагал, наконец, до России.
                                           

               Ровесники

Лихих не ведали годин
И даже, в общем, не тужили.
Но и до первых до седин
Совсем не многие дожили.

Сидим на Дне выпускников
Когда-то всем родной нам школы.
Но где же Леха Росляков?
Но где Андрюха Долгополов?

И скольких прочих рядом нет!
А нам ведь всем – едва за сорок…
Сквозит какой-то грозный морок
И поминальным стал обед.

О мир, когда ты изменился?
Друзей приходится делить
На тех, кто спился
                                и не спился
Пока,
        но продолжает пить!

И чья же в том была вина,
Что жили – как кому придется?
А может, скрыто, но война
Велась, и до сих пор ведется?

И всех нас, - всех! – по одному
Ведут ко дну, не дав и трёкнуть…
Кто отошел уже ко дну,
А кто у дна совсем на локоть…

Больней всего теперь судить,
Что если и ответ усвоить,
То – никого не возвратить!
И никого – не успокоить.
   

      Вилки

В столовой  школьной вилок не дают
С недавних пор, ножи давно убрали.
О добром в классах речи не ведут.
И Пушкина преподают едва ли.

Ну, если только  в самый крайний час,
Когда ЕГЭ потребует ответа.
Или когда грозят из райсовета:
- Пора бы реформировать и вас!
Мол, жди, село – обуза для бюджета…

Село редеет, папы-мамы пьют
Почти все поголовно и запоем.
Не вилок, но работы не дают
Погрязшим взрослым: стонут волчьим воем.

Хоть лучик бы надежды ниспослать,
Хоть проблеск бы – пусть это мелочишко…
Навстречу мне – девчонка и мальчишка
Домой ведут испившуюся мать.

А я приехал им стихи читать...
Но в школе намекнули: «Это слишком,
Теперь им страшно даже вилки дать, -
Пырнут зараз! Прескверные детишки…»

Мне было больно от невольных слёз.
Но как теперь, взрываясь каждой жилкой,
Учёным взрослым объяснить всерьёз:
Не дети виноваты! И не вилки.

В столовой школьной – график боевой:
Опять обед, не терпящий заминки.
Вдруг вспомнил я обычай вековой:
Без вилок, без ножей – так на поминках.

               

                Базар

Не город, а одна витрина:
Бушует жаждущий пожар.
Гляди,  теперь повсюду рынок!
Всепожирающий базар.

Где люди? Где родные лица?
Повсюду – только миражи.
Уже в одно  успели слиться
Нажива, бытие и жизнь.

Теперь на улицах  дремотных
Черпают день и ночь  навар.
И чеки, ценники, банкноты
Несет по улицам товар.

Ликуют лавки и прилавки
(Еще бы им не ликовать!) -
Торговцев значится прибавка,
Им будет, кем поторговать…

И улицы в одну сливались.
И перемалывались в прах.
А люди шли. И продавались.
Раздавливались в жерновах.

На упиваемых витринах,
Упитывая куражи,
Кричали мне, руками вскинув:
- Желающий, купите жизнь!

- Какую, чью?
- Да чью угодно,
У нас тут сходная цена.
Или продайтесь принародно!
Все продается! Вся страна!

- Ну нет, я здесь клиент захожий,
В моих карманах не шуршит…
- Эй, что ты делаешь, прохожий?
- Да вот, мурую динамит.
- О, черт!
- Сейчас увидишь черта!..
…………………………………..
Проснулся. Вроде, не в тюрьме.
В окно с щитов рекламных морда
Испуганно моргает мне.

Ну сон!.. Стою, гляжу с балкона.
Сжимается в кулак рука.
Внизу – мой город. Незнакомый.
Базар. Не взорванный. Пока…



              Живу в стране

Живу в стране великих потрясений,
Где выжить-быть – лихое ремесло.
Где Бога ждут, чтоб обрести спасение.
С надеждой ждут, не веруя во зло.

Где верою сильны и одержимы
И выживут в любые времена.
И остановят всех неудержимых.
И примут в дом… чужие племена.

В стране извечных смут и революций,
Где с жизнью расстаются за гроши.
Но где превыше всяких конституций
Открытость человеческой души.

Здесь Долг в цене, не злато-бриллианты.
Талантам нет ни меры, ни конца:
Какие выплавляются таланты!
Какие прожигаются сердца…

И к Богу пусть, хоть грянут ураганы,
Не меркнет путь – не путь, пусть колея,
В стране, где деньги никогда не станут
Мерилом счастья, целью бытия
                   


                  Цветение
   ( городу Оренбургу и его жителям посвящается)

В яблоневом цвете утопая,                                                                                Город мой торжественен и строг.                                                                Даже и распутицам дорог                                                                                      Не затмить благоуханья мая.
Не покой царит, не суета:                                                                               Жизнь диктует строгое движение.                                                                      Вот ведь и природа неспроста                                                                                В трудовом укладе окружения.
Жизнь бела, - была ты, не была? –                                                                Верою всегда полна округа.                                                                                Если уж держаться друг за друга,                                                                          Будут и удачи, и дела.
Скорбь Урала выплеснет волна:                                                                             Бед и судеб вычерпнуты реки!                                                                     Всякие бывали времена,                                                                                Только вдохновение до дна                                                                                  Здесь, у нас, не вычерпать вовеки.
Город мой – терпение и труд,                                                                        Счастью скоро да воздастся мера!                                                                     Если у людей нетленна Вера,                                                                                 Пусть они как яблони цветут.                                                                                      



                  Свет степи
    Посвящается поселку Светлый (Рудный клад)

Городок ты мой заветный  –
Светлый! Снова дума мне:
Как хотелось жизни светлой
В этой горестной стране!

Дышит свет задорной крепью,
Травным взваром пышет быль,
И на сотни верст над степью
Ходит волнами ковыль.

Глянешь вдаль  –  аж сердцу больно:
Сколько ж тут вместил простор!
Расплескался ты раздольно
Меж раскидистых озер.

Там и воли тьма, и боли, -
Голосит бакланья голь.
Бьются воды  Давленколя,
Бьет водою Жетыколь.

Волны буйного Шалкара
Носят клич гусиных стай…
Жизнь, и ты ведь так не даром:
Бух! – и падай, бах! – взлетай.

Бах! – и бьет судьба не в робость.
Бух! – бросает всякий час.
И душа несется в пропасть,
Как подстреленный бекас.

А не будь зато пронырой,
Не вертайся по верхам!
А взлетел – не будь задирой,
Как растрепа-турухтан.

Да и что нам в жизни этой
Верить в тысячу примет?
Мы еще добудем, Светлый,
То, чего на свете нет!

Побратаем люд наш чуткий,
Будет мир ему и лад.
Эх, порхай казаркой-уткой
Счастье к нам на Рудный Клад!

Городок ты мой заветный, -
Наяву, да не во сне, -
Эх, дождаться  б  жизни светлой
В этой горестной стране.
       
                      Примечания: Давленколь, Жетыколь, Шалкар – крупнейшие озера Оренбургского края; турухтан и казарка – птицы степного Зауралья.




             Тюльганская Ташла
                               

С горы дорога вниз пошла:
Луга раскинув, как ладони,
Встречает светлая Ташла
На залитом цветеньем троне.

Здесь птицы шумные поют,
Благословляя поднебесье.
И тучи по небу плывут,
Восторженно внимая песням.

Унылый городской пейзаж,
Тебе ль сравниться с этим краем?
Когда-то, может, эта блажь
Была ветхозаветным раем.

И ныне полнят всё вокруг
Восторг небес и вдохновенье.
Душою оживая вдруг,
Постигни тайны сотворенья!

Не здесь ли истина сошла
Великой мыслию преданья!
Храни, цветущая Ташла,
Завещанное процветанье.

От беспросветной суеты
Отринув и воспряв душою,
Познай, как светлые мечты
Во счастье воплотить большое.

Разъятым в человечной мгле
Предания да будут святы!
Живущим на одной земле
Лишь только б жить как брату с братом.




            Поле


Среди невиданных раздолий,
Как незапамятный урок,
В России вечно славят Поле -
Всему незыблемый исток.

Во времена далеких предков,
Взращенных первой бороздой,
Уже тогда мы слились крепко
Под путеводною звездой.

Мы им росли и прирастали.
И всякий раз в эпоху бед
Как свет мы снова обретали
Поля невиданных побед.

Как Свет - святое это слово,
Как Благовест и как Наказ:
Бородино и Куликово
В душе у каждого из нас.

И если кто решится снова
Грозить нам удалью своей,
У нас в ответ найдется Слово,
У нас достаточно полей.

И жить предстанется  доколе,
Знай незапамятный урок:
Воистину и вечно – Поле -
Всему незыблемый исток.
------------------------------------------------------------------------------------------------
                                           

1 комментарий:

  1. Каждое стихотворение - как зарисовка карандашом в путевом блокноте. Мимолетный пейзаж скоротечной жизни, в которой, едва закончил школу, а поезд судьбу уже успел домчать тебя до пятого десятка... Ах, мне знакомо это чувство - одновременного пребывания в прошлом, настоящем и будущем. Не оно ли явилось источником вдохновения и для автора?=)

    ОтветитьУдалить