Сторона моя лихая
Дремлют тонкие берёзы, тишиной дыша,
Где-то тут роняет слёзы беглая душа,
От погостов чёрно-белых чей-то плач и стон,
В старом храме отпевают – грустный перезвон.
Облака в закатном небе уплывают вдаль,
Скоро день воскресный сменит звёздная вуаль.
Запылённые тропинки ждут грибных дождей,
Дико ветры обрывают листья с тополей.
Вера в Бога не спасает, рвётся счастья нить,
Два пути Русь выбирает: воровать и пить.
И опять везут кого-то в северный острог,
Сердце горькое томится в тысячах дорог.
Здесь роднятся боль и воля, проза да стихи,
Сквернословие и нежность, храмы да грехи.
Всё едино в этом крае. И так будет пусть!
Сторона моя лихая, ситцевая Русь!
Гроза нечаянной войны
Водой холодной остудите нервы,
Чтоб ныли зубы, дыбилась душа.
Двадцатого столетья сорок первый
Преподнесли на лезвии ножа.
И в новый век нацистские знамёна
Внесли под гул с парадного крыльца,
А в храме мироточила икона,
Прося без слов о помощи Творца.
И отголоском горестного эха
Донёсся плач сестёр и матерей,
Где средь веселья стало не до смеха
В пылу горячих звонких новостей.
Мы все замолкли, головы склонили,
Но не спешим седлать своих коней,
А там вдали, за облаком из пыли,
В упор стреляют в женщин и детей.
Идёт пожар, и пламенем объяты
Когда-то наши, русские, леса,
И плавятся рассветы и закаты,
Удерживая злые небеса.
Они без нас выходят в ополчение,
Им ордена за доблесть не нужны,
И в унисон сердечного биения
Гремит гроза нечаянной войны.
А горизонт от ярости краснеет,
Склоняясь над могилами бойцов.
И с каждым днём становится больнее
Смотреть в глазницы мёртвых городов.
После дождя
Закончен дождь. Трава сырая.
Пропитан воздух кислородом.
Вода с брусчатого сарая,
Последняя, сбегает звоном.
И в небе сахарною ватой
Клубятся порванные тучи,
А солнце птицею крылатой
Роняет свет на лес дремучий.
Там, за зелёным караулом,
Как в сказке, спит душа России,
И ропщет ветер тихим гулом,
Вдыхая запахи грибные.
Он сетует самой природе
На долю дикую и злую,
Что музыка его не в моде
В жару июльскую густую.
И только дождь ему спасенье,
Когда спускается на землю.
А я без капли сожаленья
Их разговору тайно внемлю.
Искатель
Я оставлю себе бесконечность дорог,
Рябь закатного неба в апрельском тумане,
Да на старой открытке родной уголок,
Где овраги в сухом прошлогоднем бурьяне.
Каторжанская степь и казачий погост.
Перекрещены дни, и в груди ноет рана.
Отмеряет рассвет сотни, тысячи вёрст.
Что ж, прощай, боль моя – дикий край Чингисхана!
Будут новые ветры тревожить меня
И дожди умывать бесприютную душу.
Может, там на пути где-то ждёт западня
Оттого, что закон своих предков нарушу.
Но уставший от вьюг и суровости гор,
Уезжаю навек – новой жизни искатель.
По обочинам лес, как зелёный укор,
Будто вторит вослед мне: «Предатель… Предатель…»
Предавший Вас
Любой прощения достоин,
Но тот, кто предал – никогда,
Врага щадит лишь сильный воин,
А слабый – в спину бьёт всегда.
Да, оступиться может каждый,
Сумейте искренне понять.
Но друг, предавший Вас однажды,
Наверняка, предаст опять.
Не нужно бить рукой и словом,
Лишь укажите на порог,
Пускай идёт в обличье новом,
Ведь не простил Иуду Бог.
Изменник Ваш опасней бреда,
Опасней недруга в бою.
Сегодня Вас он мелко предал,
А завтра – Родину свою.
Край небесного ситца
Я не знаю, когда это будет со мною,
Только верю, что так непременно случится –
От невзгод и проблем своё сердце закрою
И уйду навсегда в край небесного ситца.
Встретят вёсны меня, как родные сестрёнки,
Те, которые в глубь моих лет ускользали –
В лёгких платьях, смеясь, защебечут девчонки,
Там, где плещется синь родниковой печали.
И польются дожди, будто в детстве, грибные,
И умоют они утомлённую душу.
И она запоёт о притихшей России,
Вырываясь из тесного тела наружу.
И звучащую песнь, сочинённую Богом,
Враз подхватят ветра – разнесут по округе,
По просёлкам страны, по лесам и дорогам,
По острогам немым в каторжанском недуге.
И пускай мне уже не вернуться обратно,
Может быть, оттого лягут в травы слезинки.
Только всё же покой обрету благодатно,
И растают в глазах затонувшие льдинки.
Русская изба
Несправедливая судьба
Стучится дикой вьюгой в двери,
Стоит убогая изба,
В свою ненадобность не веря.
На всю округу – ни души,
Лишь мокрый снег да буераки,
И в звёздном небе миражи,
И вой то ль ветра, то ль собаки.
На десять вёрст сплошной пустырь
Заправлен рваным покрывалом,
А на пригорке монастырь
Среди крестов, каких навалом.
Тайга кольцом смыкает круг.
Ночами месяц смотрит с неба.
Где дом, уставший от разлук,
Там пусто всё и всё нелепо.
Избёнок этих на Руси,
Наверняка, сегодня много,
Они заброшены в грязи,
Забыта нами к ним дорога.
И обветшалостью полны
Окрестности таких селений.
За новой жизнью не видны
Постройки прежних поколений.
Крещенские морозы
По всей России – холода,
И в снег укутаны берёзы,
В тулупах белых изо льда.
Стоят крещенские морозы.
Они несут свой главный пост,
Январь ругая за безделье.
А небо сотни тысяч звёзд
Надело, точно ожерелье.
Метели, вихри да пурга
Танцуют вальс впотьмах унылых,
И смотрит месяц свысока
В одеждах светлых и красивых.
И рыщет ветер по стране,
Как будто волк в лесных просторах,
А нам всё грезится во сне
Весна в зелёных коридорах.
Спецкор
Как горько умирать в начале лета,
Когда кругом поляны зелены,
Где с каждой каплей гулкого рассвета
Летят в оконца солнечные сны.
Они кружат, как птицы в поднебесье,
Над городами, сёлами… на Юг;
И озаряют светом тихо веси,
Да у родного дома звонкий луг.
Но это там… а здесь, на Украине,
Идёт уже три месяца война,
И веры нет отныне и в помине,
Что станет прежней эта сторона.
За правду смерть дают теперь на сдачу,
Но рассказать о правде есть кому.
А выпустив из рук своих удачу,
Жизнь ускользнёт в неправильную тьму.
Легла строка на краешек листочка,
Включён привычно синий микрофон,
А там, в России, ждут жена и дочка,
А тут разлился где-то рядом Дон.
Опять по ополчению пехота
Ведёт обстрел в посёлке Металлист.
Объявлена негласная охота
И пойман в сеть военный журналист.
Всё решено, и взрыв раздастся скоро,
И боль души закапает из глаз.
Остался час до гибели спецкора,
Остался час… всего какой-то час.
Последняя его командировка
Запомнится, наверное, нам всем…
Не помогли ни опыт, ни сноровка.
А было ему – только тридцать семь.
Живу есенинской тоскою
Живу есенинской тоскою,
Российским воздухом дыша.
Под золотой немой звездою
Иду куда-то не спеша.
А по обочинам дороги
Стоят погосты да кресты,
И падают снега в тревоге
На близлежащие хребты.
Сменяют ночи дни былые,
Торопят мой к закату шаг,
И годы – кони вороные
Летят галопом в полумрак.
Гуляют ветры в белом поле,
Вдали от праздной суеты.
От заточения до воли
Грустит душа в пустой груди.
А на заре в святом убранстве
Звонят вовсю колокола
По той, что в вечном чужестранстве
В другие земли влюблена.
Россия
Как я люблю тебя, Великая Россия!
Где бьют ключи с холодною водой,
Где свод небес, то звёздный, а то синий,
Шатром стоит над милою землёй.
Мне дороги широкие просторы,
Луга, поля, зелёных трав покой
И деревень избёнки да заборы –
К ним я привязан сердцем и душой.
Страна моя, ты в свете многолика,
И грех и святость – всё в тебе одной.
А в небесах печальным громким криком
Вновь журавли тоскуют над тобой.
Мне стал милей янтарный в поле колос,
Чем шум толпы в оправе городской.
Твои глаза – озёра, а твой голос –
Тот соловей, поющий над рекой…
Они уходят
Ветеранам Великой Отечественной войны посвящается…
Они уходят постепенно,
Редеют стройные ряды,
И смотрит мир на них забвенно
Глазами чёрствой пустоты.
Они уходят, как в атаку,
В кулак сжимается ладонь,
По пустырю, по буераку
Идут на вражеский огонь.
Они уходят, и обидно,
Что их противник ещё жив –
Не дострелили гада, видно,
Армаду адову разбив.
Они уходят под прицелом –
Им вновь объявлена война,
Сливаясь с русским синим небом,
С собой уносят ордена.
Они уходят с камнем в сердце,
А мы должны продолжить бой,
Чтобы не смог пожар зардеться
Над православною землёй.
Они уходят, завещая
Леса, луга и русла рек.
Они уходят в створки рая,
Но остаются в нас навек.
Победное слово
И всё же последнее слово,
Как прежде, за русской страной,
А ветер истории снова
Играет нацисткой волной.
Она принесла муть и глину
На берег победной весны,
Собою топя Украину
И славя детей Сатаны.
За что погибали солдаты
Три четверти века назад?
Зачем шли в атаку штрафбаты,
Сражаясь за свой Сталинград?
Чтоб подлое чёрное знамя
Скреблось о небесную гладь
И страшное адское пламя
Смогло возгореться опять?!
Но, видно, потерян рассудок
У тех, кто под флагом зверья.
И стебли они незабудок
Скосили литовкой вранья.
Фашизм, шовинизм – всё не ново,
Всё было такой же строкой.
Но только победное слово,
Как прежде, за русской страной!
Россия самородная
Позабыта, оставлена, брошена,
Чуть весенней грозою встревожена,
Талым снегом от пыли умытая,
От Господнего ока укрытая.
Сновиденьем лесов утомлённая,
Разноцветная, светлая, тёмная,
Беспредельная, сытая, пьяная,
Уцелевшая, бедная, рваная.
Самодельная, гордая, важная,
Воровская, за деньги продажная,
От войны всем народам спасённая,
Золотою звездой ослеплённая.
Ты святая, разгульная, грешная,
То восставшая, то безмятежная,
Непреклонная и благородная,
О, Россия моя самородная!
Благодарю за май!
Благодарю за май
И юную листву!
Благодарю за край,
В котором я живу!
Благодарю за цвет
Черёмухи весной!
Благодарю за свет
Рассвета над страной!
Благодарю за дом
На милой мне земле!
Благодарю за гром
В дождливой полумгле!
Благодарю, солдат,
Повенчанный с войной,
За доблесть, за Парад,
За Праздник наш с тобой!
Помолитесь за Россию!
Помолитесь, люди, за Россию,
Глядя на святые купола!
Пусть увидит небо литургию!
Пусть звонят вовсю колокола!
Не отречься от полей пшеницы,
Не забыть бездонный небосвод.
Возвратятся с юга снова птицы
В день, когда багульник расцветёт.
Там, где шепчут русские берёзы
Над ковром зелёных майских трав,
Крупные нетронутые росы
Усмиряют ветра дикий нрав.
Океан тайги и море сопок –
Небольшая часть большой страны.
Сколько здесь для глаза милых тропок!
Сколько громогласной тишины!
Чтоб не допустить в судьбе стихию,
Чтобы жить любя, а не рубя,
Помолитесь, люди, за Россию,
Помолитесь, люди, за себя!
Русские солдаты
Я зажгу свечу, пусть горит она,
И стакан с вином выпью весь до дна,
Молча помяну жизнь моих ребят.
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
Долго не живёт, говорят, герой,
Только кто-то там ждёт его домой,
Но опять упал огненный снаряд.
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
Плачет чёрный дождь на поля страны,
Опустила мгла крылья тишины,
Где уснул вчера чей-то друг и брат.
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
И встаёт рассвет, снова будет бой,
Мне б Россию всю заградить собой,
И рукой падать нам до райских врат.
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
А враги пошли наступать на нас,
Не хватает сил, но не в первый раз!
Эх, загнать бы их в пекло, в самый ад…
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
Жаль, но не начать свои дни с нуля,
И последний вздох, обняла земля,
А в глазах темно, и нельзя назад,
Я погиб за Русь – значит я солдат.
Дремлют тонкие берёзы, тишиной дыша,
Где-то тут роняет слёзы беглая душа,
От погостов чёрно-белых чей-то плач и стон,
В старом храме отпевают – грустный перезвон.
Облака в закатном небе уплывают вдаль,
Скоро день воскресный сменит звёздная вуаль.
Запылённые тропинки ждут грибных дождей,
Дико ветры обрывают листья с тополей.
Вера в Бога не спасает, рвётся счастья нить,
Два пути Русь выбирает: воровать и пить.
И опять везут кого-то в северный острог,
Сердце горькое томится в тысячах дорог.
Здесь роднятся боль и воля, проза да стихи,
Сквернословие и нежность, храмы да грехи.
Всё едино в этом крае. И так будет пусть!
Сторона моя лихая, ситцевая Русь!
Гроза нечаянной войны
Водой холодной остудите нервы,
Чтоб ныли зубы, дыбилась душа.
Двадцатого столетья сорок первый
Преподнесли на лезвии ножа.
И в новый век нацистские знамёна
Внесли под гул с парадного крыльца,
А в храме мироточила икона,
Прося без слов о помощи Творца.
И отголоском горестного эха
Донёсся плач сестёр и матерей,
Где средь веселья стало не до смеха
В пылу горячих звонких новостей.
Мы все замолкли, головы склонили,
Но не спешим седлать своих коней,
А там вдали, за облаком из пыли,
В упор стреляют в женщин и детей.
Идёт пожар, и пламенем объяты
Когда-то наши, русские, леса,
И плавятся рассветы и закаты,
Удерживая злые небеса.
Они без нас выходят в ополчение,
Им ордена за доблесть не нужны,
И в унисон сердечного биения
Гремит гроза нечаянной войны.
А горизонт от ярости краснеет,
Склоняясь над могилами бойцов.
И с каждым днём становится больнее
Смотреть в глазницы мёртвых городов.
После дождя
Закончен дождь. Трава сырая.
Пропитан воздух кислородом.
Вода с брусчатого сарая,
Последняя, сбегает звоном.
И в небе сахарною ватой
Клубятся порванные тучи,
А солнце птицею крылатой
Роняет свет на лес дремучий.
Там, за зелёным караулом,
Как в сказке, спит душа России,
И ропщет ветер тихим гулом,
Вдыхая запахи грибные.
Он сетует самой природе
На долю дикую и злую,
Что музыка его не в моде
В жару июльскую густую.
И только дождь ему спасенье,
Когда спускается на землю.
А я без капли сожаленья
Их разговору тайно внемлю.
Искатель
Я оставлю себе бесконечность дорог,
Рябь закатного неба в апрельском тумане,
Да на старой открытке родной уголок,
Где овраги в сухом прошлогоднем бурьяне.
Каторжанская степь и казачий погост.
Перекрещены дни, и в груди ноет рана.
Отмеряет рассвет сотни, тысячи вёрст.
Что ж, прощай, боль моя – дикий край Чингисхана!
Будут новые ветры тревожить меня
И дожди умывать бесприютную душу.
Может, там на пути где-то ждёт западня
Оттого, что закон своих предков нарушу.
Но уставший от вьюг и суровости гор,
Уезжаю навек – новой жизни искатель.
По обочинам лес, как зелёный укор,
Будто вторит вослед мне: «Предатель… Предатель…»
Предавший Вас
Любой прощения достоин,
Но тот, кто предал – никогда,
Врага щадит лишь сильный воин,
А слабый – в спину бьёт всегда.
Да, оступиться может каждый,
Сумейте искренне понять.
Но друг, предавший Вас однажды,
Наверняка, предаст опять.
Не нужно бить рукой и словом,
Лишь укажите на порог,
Пускай идёт в обличье новом,
Ведь не простил Иуду Бог.
Изменник Ваш опасней бреда,
Опасней недруга в бою.
Сегодня Вас он мелко предал,
А завтра – Родину свою.
Край небесного ситца
Я не знаю, когда это будет со мною,
Только верю, что так непременно случится –
От невзгод и проблем своё сердце закрою
И уйду навсегда в край небесного ситца.
Встретят вёсны меня, как родные сестрёнки,
Те, которые в глубь моих лет ускользали –
В лёгких платьях, смеясь, защебечут девчонки,
Там, где плещется синь родниковой печали.
И польются дожди, будто в детстве, грибные,
И умоют они утомлённую душу.
И она запоёт о притихшей России,
Вырываясь из тесного тела наружу.
И звучащую песнь, сочинённую Богом,
Враз подхватят ветра – разнесут по округе,
По просёлкам страны, по лесам и дорогам,
По острогам немым в каторжанском недуге.
И пускай мне уже не вернуться обратно,
Может быть, оттого лягут в травы слезинки.
Только всё же покой обрету благодатно,
И растают в глазах затонувшие льдинки.
Русская изба
Несправедливая судьба
Стучится дикой вьюгой в двери,
Стоит убогая изба,
В свою ненадобность не веря.
На всю округу – ни души,
Лишь мокрый снег да буераки,
И в звёздном небе миражи,
И вой то ль ветра, то ль собаки.
На десять вёрст сплошной пустырь
Заправлен рваным покрывалом,
А на пригорке монастырь
Среди крестов, каких навалом.
Тайга кольцом смыкает круг.
Ночами месяц смотрит с неба.
Где дом, уставший от разлук,
Там пусто всё и всё нелепо.
Избёнок этих на Руси,
Наверняка, сегодня много,
Они заброшены в грязи,
Забыта нами к ним дорога.
И обветшалостью полны
Окрестности таких селений.
За новой жизнью не видны
Постройки прежних поколений.
Крещенские морозы
По всей России – холода,
И в снег укутаны берёзы,
В тулупах белых изо льда.
Стоят крещенские морозы.
Они несут свой главный пост,
Январь ругая за безделье.
А небо сотни тысяч звёзд
Надело, точно ожерелье.
Метели, вихри да пурга
Танцуют вальс впотьмах унылых,
И смотрит месяц свысока
В одеждах светлых и красивых.
И рыщет ветер по стране,
Как будто волк в лесных просторах,
А нам всё грезится во сне
Весна в зелёных коридорах.
Спецкор
Как горько умирать в начале лета,
Когда кругом поляны зелены,
Где с каждой каплей гулкого рассвета
Летят в оконца солнечные сны.
Они кружат, как птицы в поднебесье,
Над городами, сёлами… на Юг;
И озаряют светом тихо веси,
Да у родного дома звонкий луг.
Но это там… а здесь, на Украине,
Идёт уже три месяца война,
И веры нет отныне и в помине,
Что станет прежней эта сторона.
За правду смерть дают теперь на сдачу,
Но рассказать о правде есть кому.
А выпустив из рук своих удачу,
Жизнь ускользнёт в неправильную тьму.
Легла строка на краешек листочка,
Включён привычно синий микрофон,
А там, в России, ждут жена и дочка,
А тут разлился где-то рядом Дон.
Опять по ополчению пехота
Ведёт обстрел в посёлке Металлист.
Объявлена негласная охота
И пойман в сеть военный журналист.
Всё решено, и взрыв раздастся скоро,
И боль души закапает из глаз.
Остался час до гибели спецкора,
Остался час… всего какой-то час.
Последняя его командировка
Запомнится, наверное, нам всем…
Не помогли ни опыт, ни сноровка.
А было ему – только тридцать семь.
Живу есенинской тоскою
Живу есенинской тоскою,
Российским воздухом дыша.
Под золотой немой звездою
Иду куда-то не спеша.
А по обочинам дороги
Стоят погосты да кресты,
И падают снега в тревоге
На близлежащие хребты.
Сменяют ночи дни былые,
Торопят мой к закату шаг,
И годы – кони вороные
Летят галопом в полумрак.
Гуляют ветры в белом поле,
Вдали от праздной суеты.
От заточения до воли
Грустит душа в пустой груди.
А на заре в святом убранстве
Звонят вовсю колокола
По той, что в вечном чужестранстве
В другие земли влюблена.
Россия
Как я люблю тебя, Великая Россия!
Где бьют ключи с холодною водой,
Где свод небес, то звёздный, а то синий,
Шатром стоит над милою землёй.
Мне дороги широкие просторы,
Луга, поля, зелёных трав покой
И деревень избёнки да заборы –
К ним я привязан сердцем и душой.
Страна моя, ты в свете многолика,
И грех и святость – всё в тебе одной.
А в небесах печальным громким криком
Вновь журавли тоскуют над тобой.
Мне стал милей янтарный в поле колос,
Чем шум толпы в оправе городской.
Твои глаза – озёра, а твой голос –
Тот соловей, поющий над рекой…
Они уходят
Ветеранам Великой Отечественной войны посвящается…
Они уходят постепенно,
Редеют стройные ряды,
И смотрит мир на них забвенно
Глазами чёрствой пустоты.
Они уходят, как в атаку,
В кулак сжимается ладонь,
По пустырю, по буераку
Идут на вражеский огонь.
Они уходят, и обидно,
Что их противник ещё жив –
Не дострелили гада, видно,
Армаду адову разбив.
Они уходят под прицелом –
Им вновь объявлена война,
Сливаясь с русским синим небом,
С собой уносят ордена.
Они уходят с камнем в сердце,
А мы должны продолжить бой,
Чтобы не смог пожар зардеться
Над православною землёй.
Они уходят, завещая
Леса, луга и русла рек.
Они уходят в створки рая,
Но остаются в нас навек.
Победное слово
И всё же последнее слово,
Как прежде, за русской страной,
А ветер истории снова
Играет нацисткой волной.
Она принесла муть и глину
На берег победной весны,
Собою топя Украину
И славя детей Сатаны.
За что погибали солдаты
Три четверти века назад?
Зачем шли в атаку штрафбаты,
Сражаясь за свой Сталинград?
Чтоб подлое чёрное знамя
Скреблось о небесную гладь
И страшное адское пламя
Смогло возгореться опять?!
Но, видно, потерян рассудок
У тех, кто под флагом зверья.
И стебли они незабудок
Скосили литовкой вранья.
Фашизм, шовинизм – всё не ново,
Всё было такой же строкой.
Но только победное слово,
Как прежде, за русской страной!
Россия самородная
Позабыта, оставлена, брошена,
Чуть весенней грозою встревожена,
Талым снегом от пыли умытая,
От Господнего ока укрытая.
Сновиденьем лесов утомлённая,
Разноцветная, светлая, тёмная,
Беспредельная, сытая, пьяная,
Уцелевшая, бедная, рваная.
Самодельная, гордая, важная,
Воровская, за деньги продажная,
От войны всем народам спасённая,
Золотою звездой ослеплённая.
Ты святая, разгульная, грешная,
То восставшая, то безмятежная,
Непреклонная и благородная,
О, Россия моя самородная!
Благодарю за май!
Благодарю за май
И юную листву!
Благодарю за край,
В котором я живу!
Благодарю за цвет
Черёмухи весной!
Благодарю за свет
Рассвета над страной!
Благодарю за дом
На милой мне земле!
Благодарю за гром
В дождливой полумгле!
Благодарю, солдат,
Повенчанный с войной,
За доблесть, за Парад,
За Праздник наш с тобой!
Помолитесь за Россию!
Помолитесь, люди, за Россию,
Глядя на святые купола!
Пусть увидит небо литургию!
Пусть звонят вовсю колокола!
Не отречься от полей пшеницы,
Не забыть бездонный небосвод.
Возвратятся с юга снова птицы
В день, когда багульник расцветёт.
Там, где шепчут русские берёзы
Над ковром зелёных майских трав,
Крупные нетронутые росы
Усмиряют ветра дикий нрав.
Океан тайги и море сопок –
Небольшая часть большой страны.
Сколько здесь для глаза милых тропок!
Сколько громогласной тишины!
Чтоб не допустить в судьбе стихию,
Чтобы жить любя, а не рубя,
Помолитесь, люди, за Россию,
Помолитесь, люди, за себя!
Русские солдаты
Я зажгу свечу, пусть горит она,
И стакан с вином выпью весь до дна,
Молча помяну жизнь моих ребят.
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
Долго не живёт, говорят, герой,
Только кто-то там ждёт его домой,
Но опять упал огненный снаряд.
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
Плачет чёрный дождь на поля страны,
Опустила мгла крылья тишины,
Где уснул вчера чей-то друг и брат.
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
И встаёт рассвет, снова будет бой,
Мне б Россию всю заградить собой,
И рукой падать нам до райских врат.
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
А враги пошли наступать на нас,
Не хватает сил, но не в первый раз!
Эх, загнать бы их в пекло, в самый ад…
Кто погиб за Русь, тот и есть солдат.
Жаль, но не начать свои дни с нуля,
И последний вздох, обняла земля,
А в глазах темно, и нельзя назад,
Я погиб за Русь – значит я солдат.
Комментариев нет:
Отправить комментарий