суббота, 23 августа 2014 г.

Участник конкурса в номинации "Поэзия" Тюленев Игорь.

КОГДА МЫ ВОЗВРАТИМСЯ В КРЫМ

Когда мы возвратимся  в Крым,
То станет явью сон России.
Отдали Крым – нас не спросили,
Сейчас решать пришлось самим.
                                     
От крика: «Русские идут!»
Бандеровцев охрипнет свора.
Бог даст, в Крыму мы будем скоро.
Здесь наши флеши, наш редут!


Весна в Крыму. Огонь и дым,
И Балаклавы бормотанье…
Нас Пушкин вновь обложит данью,
Когда мы возвратимся в Крым
                                 
Вновь станем рифмами бряцать.
В снах героических купаться.
Глаголы пчёлами роятся,
Впиваясь строчками в тетрадь.

Я этим летом въеду в Крым
Верхом, как бородатый сотник?
Нет! Въеду, как стихов работник
Вслед за светилом золотым.

Когда мы возвратимся в Крым,
Лицо умоем в Русском Море.
Белеет парус на просторе
Россия с именем твоим.





МЕРТВЫЙ РУССКИЙ ВОСХОДИТ НА ХОЛМ...

Мертвый русский восходит на холм.
Он не сломлен, но он уже хром
Как железный Тимур-азиат.
У него на плече автомат.
Пистолет и кинжал на бедре,
Две гранаты и злоба в ребре.
Нет страны – только голая лесть.
Где ж ты, Родина? – спросит…
Я здесь!
Ниоткуда услышит ответ,
Ниоткуда затеплится свет.
Раз ты здесь – значит, я еще жив! –
Говорит, головы не сложив.
Портупея на ребрах скрипит,
Чужедальняя пуля летит,
Шип змеиный на гору ползет,
Червь сомнения сердце грызет.
Наезжает на запад восток,
Отлетает от ветки листок,
И несется куда-то, Бог весть…
Мимо слов: «Моя Родина здесь!»

В РОДИТЕЛЬСКОМ ДОМЕ

В родительском доме
Не жить мне и дня,
В родительском доме –
Чужая родня,
Чужие портреты
Висят на стене.
Чужие заветы
Бормочут во сне.
Чужие с чужими
Твердят о чужом,
И страшно мне с ними
Быть в доме своем.

СЛОВО

Вот, поди, разберись, где хлеба, где полова,
Где гранит, где болото…
Далеко отбежала Российская мова
От Державного брода.

Потекли по России монголы да турки,
Все не русские реки.
Казаки, где же сабельки ваши да бурки?
Лезут в окна абреки.

Иноземных глаголов блудливая челядь
Срежет ваши лампасы.
В силу лавы казачьей никто уж не верит:
- Это все прибамбасы…

Нет, не все… Потому что по русскому полю
Скачут – Аз, Буки, Веди.
Нет не все, потому что за русскую волю
Гибнут русские дети.

*    *    *

Время выпало внуку поэта родиться,
Невзирая на строй, на политику, лица…

Первый день, а он что-то мудрит о своём.
Мы ж в губастике этом - себя узнаём!

Прокричал на весь мир, на секунду забылся,
Потому что не верилось – взял и родился?

Грудь, терзая у матери ангельским ртом,
Он не знает, что будет - сейчас, я – потом.

Внуку я отдаю города и деревни,
И великий язык – в мире есть ли напевней?

И от моря до моря людей океан.
И рассвет, и закат, и зенит, и туман.

И космический атом, запрятанный в штольнях.
Шашку в ножнах, посевы пшеничные  - в зёрнах.

Ум и разум с талантом, чтоб дыры латать
У Державы, которую будут кусать.

Но врагов я пока оставляю себе,
Ведь не зря же у деда разряд по борьбе.

*    *    *

С гор Уральских смотрю на Восток,
Сквозь ветра, сквозь снега, сквозь песок.
Я согнут, как гребец на галере.
Каждый год всходит в небе звезда
Вифлеем выбирает она.
Путь звезды и волхвов соизмерен.

Нынче праздник, а Ирод потом
Крысоловом войдёт в каждый дом,
Заберёт у рожениц младенцев…
Но покуда очаг златоткан,
А вертеп превращается в храм.
И  волхвы, и дары уже в сенцах.

Что страшиться? Ведь с нами Господь!
Он с Христом, как в заре небосвод -
Расступаются земли и воды
Перед чистым сияньем небес.
И Урал, как большой волнорез,
Рассекает стада и народы.

*    *    *

Жизнь покачнулась на весах,
Но удержалась.
В небесах
И на земле вражда бушует,
И гаснут звезды там и тут,
Дороги в «никуда» ведут,
И речка образ твой ворует…
Словно следы от стоп Христа,
На глади
Контуры лица
Вниз по течению мерцают.
Звезда, попавшая в глаза,
До смерти не прожгла тебя,
Лучи глагол твой залатают,
Он станет чистым, как роса,
Звенящ, как неба полоса.
К Отчизне простирая руки,
Услышишь звон колоколов,
Ужель и Он устал от слов –
Тот,
Кто за Слово принял муки?
Сместилась линия весов,
Отпали стрелки от часов,
Секундная и часовая…
Одна минута до утра,
А дальше зеркало у рта
Вздохнет,
Как бездна мировая.


АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Земель этих горестный житель,
В объятия ночи и дня.
– Неси меня, ангел-хранитель,
Неси из огня!

Минуя житейские бури
И мнимого рая сады,
Туда, где в небесной лазури
Качаются Божьи следы.

Где, в Крестное Знамя закован,
Распятый лучами креста.
Ты верой отцов очарован,
Не видишь, но слышишь Христа.

ПРИМИРЕНИЕ

Не забуду мать родную
С молоком парным.
И ещё, на воду дуя,
Полуостров Крым.

Нынче от имперской славы
Оный отсекли.
Море слева, море справа,
В Киеве хохлы.

В храме – Каин или Авель?
В сердце Божий страх.
А в окне горшок с геранью
В январе зачах.

Дули сильные морозы.
В трещины небес
Сыпались живые звёзды,
На еловый лес.

И рождественская ёлка
Выжигала тьму.
Волкодавы рвали волка,
Драли, как кошму.

Я читал святые тексты
Дедовских молитв
И хохол со мною вместе,
Оселедец сбрив.

Да и я убрал рубаху
Для бузы в сундук.
Вместо – махом побивахом –
Выкурим чубук.

Не забудем мать родную
Русских городов!
Речь славянскую раздую,
Чтобы грела кровь.

Чтоб летела в город вечный
Сквозь метель и дым.
Тем Чумацким шляхом млечным
В наш Иерусалим.


*    *    *
           «Боже Советский Союз нам верни»
                                              Б. Примеров

И я бы мог просить у Бога
О том, что мы не сберегли.
Но просьба слишком уж убога,
Хоть не светлее стали дни.

А бесы лезут отовсюду:
В культуру, в армию и в храм.
То Соломею, то Иуду,
В герои, предлагая нам.

Стоп! Мы с Державой не простились.
Не встали на колени в грязь.
И всё же в душу пропустили,
И в сердце мировую мразь.

Но перст Господний русских учит,
Как поводырь слепых ведёт.
И солнцем выжигает в туче
Слова: «Победа» и «Вперёд».


СОВЕТСКОЕ КИНО

Смотрел с утра советское кино,
Уже не помню имена артистов...
А взял вдруг и расплакался (смешно)
Над судьбами чумазых трактористов.

Они, как дети, чистые внутри,
Такими быть, их научил Спаситель,
Когда ходил по небу златогрив,
Швыряя свет в советскую обитель.

Душе подай целительный настрой,
И я смотрел без тени превосходства,
Что со страною стало и со мной,
И тихо плакал, чувствуя сиротство.

Я не скажу, что повлиял запой -
Не пью, беру уроки атлетизма.
Я плакал над разрушенной страной,
Упавшей в пропасть с пика Коммунизма!

Я взрослым стал, а взрослым тяжелей
Всё начинать с нуля и не разбиться.
Легко взлетать лишь детям с букварей...
Смотрите, как мы жили - пригодится!


В МОЕМ КАБИНЕТЕ

На столе стоит товарищ Сталин –
Белый китель, черные усы,
Был  моею волей он поставлен
В блеске всей диктаторской красы.

Рядом  фото, где Сергей Есенин,
Загрустивший под осенний свист,
В центре – ваза с облаком сирени,
Черный черновик и белый лист.

… Смотрит на меня, товарищ Сталин,
Оком государя каждый день,
Как на тигель для расплава стали,
А Есенин смотрит на сирень.


*    *    *

Вынесли из мавзолея
Под картавый шепоток…
Те, кого, он жизнь имея,
Тут же стёр бы в порошок!

В ночь – всемирного кумира
Закопали у Стены!
Он теперь лежит, как мина,
Боевой запас страны.


ГОРОД

Приклеен к небу дирижабль,
И вот опять в Перми
Проводят фрики фестиваль…
Пермь – город на крови!

На троне красный человек
Сидит без головы.
Еврей? Таджик? Или узбек?
Не разобрать, увы.

«Хромая лошадь» у ворот,
Голодная стоит…
Сгоревший заживо народ
В ладони Божьей спит.

Кому был дан приказ: - На взлёт!
Тот до сих пор летит.
Упавший с неба самолёт
Над рельсами парит.

«Из памяти никто не стёрт» -
Шлёт весточку радист…
Летит сквозь Пермь воздушный флот,
Так, что страна дрожит.

ЛУКОЙЛ выкачивает нефть -
Труб нефтяных Паук.
Природе, как не помереть,
От визга центрифуг?

А книгу из библиотек
Чёрт превратил в кирпич.
Очнись же божий человек?
Ты снова наг и нищ…

Умом наш город не понять,
Где житель слеп и глух.
Бесовская глумится рать
Ей страшен русский дух.



БОРОДИНО  

                Французишки гнилые…
                                  Денис Давыдов

В куртке русского покроя,
В славный день Бородина,
Славлю русского героя.
Родина у нас одна!

Для башкира и калмыка,
Для черкеса, казака…
Вспомним, как рубилась лихо
Лавы русская река!

Как зубастый конь гусарский
На скаку шрапнель жевал.
И поэт на службе царской
С саблей наголо скакал!

Мы всегда искали славы
С пикою наперевес,
Воспевая бой кровавый
Рвался в смертный бой певец.

Гениальные всё лица –
То галопом, то рысцой…
Бурцев ёра, друг Дениса,
Собутыльник золотой!

И Ермолов и Раевский,
Храбрый князь Багратион.
Проскакал по-молодецки
Князь Кутузов вдохновлен…

Дёрнем, струны позабыты,
Расшевелим спящий дух!
Наша слава не зарыта –
Видит око, чуток слух.

Как поведал Фёдор Глинка,
Бросив через Лету трап,
Что была в бою новинкой
Стайка конных русских баб.

Русскую ковал победу
И поэт и партизан…
Принимаю эстафету!
Пусть трепещет вражий стан.

*    *    *

Авианосец СССР
Пропал в неведомых глубинах.
Он миру дан был, как пример,
Примером был, а мир покинул.

Сейчас лежит на дне морском,
Как Атлантида или Китеж...
А я всё думаю о нём,
И не могу забыть, как видишь.

КОЛЧАК

Колчак встал на ангарский лёд.
Географ, он привык вперёд
Лететь, поднявши паруса...
А здесь над ним свистит коса!

Всё ближе, ближе свет небес.
И всё слышнее стук сердец
Родных... Уж в отдаленье взвод
Команды пулям отдаёт!

Они летят путём пчелы,
Не разбиваясь о стволы.
Проездом встал на этот лёд.
Стою, и оторопь берёт.

И кто б мне что ни рассказал,
И что бы впредь я ни узнал —
Останется со мной всегда
“Гори, гори, моя, звезда”.

ПОЛИКАРПЫЧУ
                        Он во сне перешел свой предел.
                                   Ю. Кузнецов

Вот и ты перешёл свой предел,
В сонном царстве душа полыхала.
В это верить никто не хотел,
Что тебя, Поликарпыч, не стало.

Ни в стране, ни на этой тропе...
Потому что глагольные скрепы
Будут долго греметь о тебе
Даже тем, кто и немы, и слепы.

Не запомню ухмылки врагов,
Не замечу их жалкую радость.
Потому что Держава стихов
Не простит им и малую малость.

Поликарпыч, ты там не один? —
Передреев, Рубцов и иные...
Однокашники русских равнин,
Словно раны в груди ножевые.

Ты теперь в небесах высоко...
Гнобят Русь, но она не распалась!
Только знай, что и нам нелегко,
Мало русских поэтов осталось.


СЛУЖАНКА

Волхвы посошком выбирают дорогу.
Мария поёт колыбельную Богу.
Вокруг догорают пастушьи костры.
На улице снег превращается в знамя.
Без древка его на сугроб взгромождая,
Проносятся ветры, как осы, быстры.

Сидит у порога служанка враскачку,
Тепло, у коров не кончается жвачка.
А значит, всё сходит помощнице с рук.
И лень, и хандра, и тоска по мужскому
Плечу, и плохая уборка по дому...
Святое семейство не может без слуг.

Служанка впервые глядит на Младенца.
Не знало любви её глупое сердце.
Не знало, а нынче приходит пора.
Безгрешна она под вселенскою ношей.
Глядит на ребёнка, а это Сын Божий!
Он скоро уйдёт навсегда со двора.

А нищие духом, как дети, наивны,
Сердца их простые, а души их дивны.
Они поддаются святой красоте.
Младенец не сгинет в Чечне и Афгане,
Он будет за правду в голгофском тумане,
За бедных и сирых — распят на Кресте.




ЛИОН
           «Россия, Сталин, Сталинград»
                                     К.Симонов  
Артур Рембо, Верлен, Вийон.
Фартовая поэтов каста!
Насмешкой острой враг сражен –
Поэты побеждали часто.

Ну, минимум раз пять на дню.
Язык души, как соус чили…
И с белошвейками игру
Нешуточную заводили.

Я в эти же попал края,
С Европы сдунув позолоту.
Вы все мне были бы друзья!
Жаль не застал в живых вас что-то…

Но вышел в зал и стал читать
Стихи про русские морозы.
Про русский штык… Кривила «знать»
Парфюмом пахнущие рожи.

Был прав наш Симонов тогда:
- «Так вот оно лицо врага!»

В том зале узком, словно склеп,
Увидел трезвыми глазами
Всю свору тех, кто жрал наш хлеб,
Но пел чужими голосами.

Сидели здесь не на бобах,
В лицо мне, хмыкая, мычали.
Как челобитную в зубах
Бренд диссидентства зло держали.

Я мог бы просто прыгнуть в зал.
От бати эти кулачища!
Но я друзьям пообещал
Не драться с выродками лично.

Тогда я вспомнил наугад -
« Россия, Русь...» - Нет, не годится.
«Россия, Сталин, Сталинград!»
А Сталина любой боится.

СВЯТО-ВВЕДЕНСКИЙ ТОЛГСКИЙ    
 ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ            
   
Лежала Волга рыбой в стороне,
Рассвет, как сокол на нее спустился.
О, Присно-дева! Я в монастыре
Пред ликом золотым Твоим молился.

Какой я грешник? Знаю, знаю сам.
Мне дальше паперти не стоило соваться.
Но за спиною братья по стихам,
Которые и плачут, и постятся.

Монахини поют, как стайка птиц,
У каждой из певиц по Божьей ноте.
Вдруг падаю, как перед плахой ниц,
Услышав глас: - Без Бога вы живете!

Как воины стоят свеча  к свече
Их огненные шлемы полыхают.
И тени на церковном кирпиче
Коня Георгиева под уздцы хватают.

Не на меня занесено копье
Святое – на поверженного Гада.
Я русский, значит это все моё;
И монастырь, и каждый кедр из сада.

И звонница и Волжские врата,
И сорок шесть монахов убиенных
Литовцами. Ять в книгах и Фита,
И даже галки на мирских антеннах.

Здесь исцелился Грозный Иоанн.
От язвы моровой спасались земли…
И я лечился от словесных ран.
За города молился и деревни.

О, Пресвятая, Отчину спаси!
На тихой Пристани народного терпенья.
Во чрево - Христа вместившая. Прости
Поэту очарованному – пенье.



*   *   *
                        Дочери Наташе

Ты свеча моей печали,
Ты пожар моих тревог,
Я в конце, а ты в начале,
Путь твой долог и далек.

Высохнут большие реки,
Тыщу раз умрет трава,
Но пребудут в человеке
Эти тихие слова –

Ты свеча моей печали,
Ты пожар моих тревог,
Я в конце, а ты в начале,
Путь твой долог и далек.

САД

В багрец и золото…
Вот осени начало.
Холодным духом веет от строки.
Дабы костям продутым полегчало –
На печки спешно лезут старики.

Из птиц – одни сороки-белобоки,
Не улетели за теплом на юг.
Проходят все отпущенные сроки,
Проходит все…
Да и любовь, мой друг.

Горячим чаем разогреем плоть,
Возьмем лопату, черенки от вишни.
Сад разобьем,
И, может быть,  Господь
Нас ненароком в том саду отыщет.

ФОТОГРАФИЯ

Лесной поселок. В окнах Кама.
И у завалинки втроем –
Отец с сестренкой,  рядом мама,
А я сбежал за окоем.

Вернуться в круг былой стараюсь,
Скользя по жизненному льду…
И все же,  сколько не пытаюсь,
В тот объектив не попаду.


*   *   *

Одна властительница степь –
Ни кустика, ни человека,
Как будто Альфа и Омега
Вот здесь посажены на цепь.

Над степью пролетит орел,
За горизонтом приземлится...
Какой же на Руси простор:
Все пропадает – взгляд и птица.

ДЕРЕВНЯ

Заросла лопухом и крапивой,
Не найти ни окон, ни дверей.
Замутились нечистою силой
Озерки – где таскал карасей.

То, что брошено – не безобразно.
Значит, я этот вид заслужил.
Потому что бездумно и праздно
Я отцовскую жизнь доносил.

Покаянная ночь бесконечная,
За свечой догорает свеча...
Лишь поэзия – стерва сердечная,
Из-за левого смотрит плеча.

ТРОИЦА

Душе светло и незлобливо.
Упала от деревьев тень,
Во всей красе, неторопливо
Встает из-за причала день.

Сегодня Троица. Я свечку
Затеплю пред Твоим Лицом,
Дух переброшен через речку,
Как радуга, Твоим Отцом.

И те, кто умер, те, кто вживе,
Той радугой озарены,
Не важно, при каком режиме
Иль новых бедствиях страны.

Даль прояснилась, волны стихли,
Небесный шорох ловит слух...
То гомон райский или стих ли,
Или Господня сердца стук?

ОБЛОМ

Воробьям и синицам облом!
Нынче царство бомжей и ворон.
Поделили дворцы и помойки,
С четырех наступая сторон,
Захватили столицу и трон –
Да и Кремль взяли после попойки.

Батьковщина! Отчизна! Страна!
Ты родному глаголу верна,
Отчего же картавые Карлы
Твоего отхлебнули вина?
Отказалась от нас старина,
У врагов на рогах наши лавры...

На Дону опускается пыль,
Промахнулась, попавши в Сибирь,
Ледяная казацкая лава...
Перед сном открываю Псалтырь,
В глубину погружаясь и вширь,
Русский Бог там и слева, и справа...

Ну, а в жизни – облом и отрава.



БЕСЕДКА БАРЯТИНСКОГО
В ГУНИБЕ 1859г.

Вот здесь Барятинский сидел,
Курил ореховую трубку,
И дым, похожий на голубку,
Летел в неведомый предел.

Глаголили, кто как умел,
И понимали, как умели,
И я на камень тот присел,
Он камнем был на самом деле.

Пред ним с мюридами Шамиль
Стоял, как демон покоренный,
Прозрачней водки, воздух горный
Раздвинул над Кавказом ширь.

Судьба имама решена.
Почетный плен.  Калуга. Мекка…
Смотрю из бешеного века
В тот век, где родилась война.

Не пересохла Валерик,
Доносятся слова молитвы…
Остались древние обиды,
И долгий, долгий вдовий крик.

По склонам гор течет эфир
Прозрачной голубой лавиной,
Над Родиной необозримой
Из дыма ткется хрупкий  мир.



ХВАЛА  ГРАНЕНОМУ  СТАКАНУ

Тебе, граненый, как алмаз,
Мои стихи и вдохновенье.
Похмелья гордое виденье –
Ты явишься еще не раз.

Тебя порой держал герой
В руке могучей перед боем.
Поэт с курчавой головой
И тот, кто должен стать героем.

Бомжи и жители Кремля
Твоим канканам были рады,
На дне твоем пустом не зря,
Как якоря, гремят награды.

А если май и голоса,
А если девки и поляна...
То, знаешь, без тебя нельзя,
Нельзя, товарищ, без стакана.

А если ты попал на пир,
Ну не на пир, так на пирушку.
Стакан твой бог и твой кумир,
Примерно, как поэту – Пушкин.

А если в чуждый дом пришел,
В котором ты бывал не часто,
С размаха бьешь стакан об пол,
И говоришь всем видом – баста!

А если это дом друзей,
То лучше в мире нет лекарства,
Полнее, друг, стакан налей,
За русское я выпью Царство!

Да за великие дела,
За славу мировой Державы.
И как сказал старик Державин:
- Французить нам престать пора,
Но Русь любить
И пить.
Ура!




РОССИЯ

Тебя хотели сделать адом,
Срезали кожу на ремни!
Пропитывали страшным ядом
Ладони райские твои.

Мы, уходя, не умираем,
Пробив небесные слои…
О рае ничего не знаем,
Но знаем, что там все свои!

Ты нас, оберегая снова,
Привычно, как на фото мать,
Останешься, как Божье слово,
В простой избе в углу сиять.


К ПОЯСУ БОГОРОДИЦЫ

В храм тянется толпа народа,
Над ними – облака в платках.
Хотя не Пётр стоит у входа
С дубинкою и в сапогах.

В Москву из славного Афона
Реликвия привезена…
Паломники в кольце ОМОНа,
Не ропщут, как в тот миг Она,

Когда всходил на крест Спаситель
Земной заканчивая путь…
Смотри, в военной форме, зритель,
Как к храму русские идут.


*    *    *

Моросит. На сердце сыро.
Клапана шумят в груди.
Выйдешь в двери – там Россия,
В оба на неё гляди!

В клоунаде вражьих шмоток
Вдруг заметишь нашу рвань…
Через поле – самородок.
Через десять метров – пьянь.

Я на Родине в дозоре,
Службу срочную несу.
Утром провожаю зори,
Пью стаканами росу.

И берёзовые слёзы
Лью на плечи из ведра.
Плачьте девушки-берёзы,
Ваши слёзы сон-трава.

Из эфирного тумана,
Русь, явись передо мной!
И любима, и желанна,
Потому, что Бог с тобой.


*    *    *

Отцовскую шляпу надену,
И шляпа сидит по уму.
На русскую выйду арену:
 - Как шляпа подходит ему!

Подходит Байкал мне и Кама,
И профиль скалистый в Крыму.
Шаляпинская фонограмма.
Я тоже так рявкнуть могу!

По мне сталинградские степи,
С расплавленной вражьей броней.
По мне пролетарские цепи,
И те, кто был скован со мной.

И меркнет буржуйское семя,
Когда я в кабак захожу.
По мне это подлое время.
И тяга страны к мятежу.

Стихии железной глаголы,
Стопой обопрутся на ять!                                
Беднейшие братья, монголы,
Нас скальпы научат снимать.

Напомнят, как делают чаши
Из срубленных вражьих голов.
На свете нет Родины краше!
И этих доходчивых слов!


*    *    *

Едем Тавридой, устал экипаж,
Крепость мелькнула … и вскоре …
Вот перешеек! Слева Сиваш,
Справа Азовское море.

Если до боли зажмурить глаза,
Увидишь в тени генуэзцев –
Красноармейцу по горло вода,
Белогвардейцу – по сердце.

Бьются товарищи и господа,
Не на кого положиться…
В колчане ржавеет морская вода,
Тихо стрела шевелится.

Мелкий ракушечник, берег пустой,
Ветер нагайкою свищет.
Многих хозяйка взяла на постой,
А не успокоятся тыщи.

Выпили водки, нажали на газ,
Тени остались в дозоре…
Справа, как раненный, стонет Сиваш,
Слева – Азовское море.

*   *   *
                Владимиру Бондаренко

Мы пили в Коктебеле и Москве
С тобой за Одиночество Отчизны.
Пусть наши девы корчатся в тоске,
Пока мы говорим с тобой о жизни.

Пусть кровь раба из росса выйдет вон!
Из тигля Русской Славы – испарится…
Пускай колеблют олимпийский трон
Восторженные молодые лица.

Пусть разгорятся угольки в золе
От речи, разрывающей пространство,
Затем, чтобы оставить на Земле
В границах Русь и в берегах Славянство!

ДЕНЬ

Молчанье золото,
Да не могу молчать.
Привык рубить сплеча
И обличать.

Покуда меток глаз
И тверд хребет.
Бью без разбора,
А летящих — влет.

Ведь эти твари
Тоже не молчат.
На перекрестках мировых
Кричат.

На Родину любимую
Рычат.
Срезаю их,
Как шляпки у опят.

Какой уж есть,
И никакой другой.
Дружи, не хочешь,
Не дружи со мной.

Я все сказал
И мой глагол кремень!
Как в тьме кромешной
Новый русский День.


8 комментариев:

  1. Стихи и патриотичны и очень ТАЛАНТЛИВЫ! Голосую ЗА!

    ОтветитьУдалить
  2. Отличные Стихи гражданского звучания! ЧУДО! Мощный поэт! Теперь я его поклонница! С нетерпением Жду новых! Желаю планов и идей!

    ОтветитьУдалить
  3. Поэт Игорь Тюленев – это голос России, поэт-державник с орлиным взглядом и поступью пророка. Дай Бог, ему новых творческих успехов и побед!
    Еще поэт Юрий Кузнецов говорил: «Игорь Тюленев несёт в своей поэзии принципы русского космизма Н.Ф.Фёдорова, уникального течения мировой философской мысли.
    Игорь Тюленев - настоящий поэт.
    Кроме того, что он родился человеком действия, он еще родился поэтом, а действие поэта - это слово.
    В нем счастливо сочетаются и человек и поэт.
    В жизни он ведет себя, как поэт, а в стихах ведет себя, как в жизни.
    Игорь очень похож на русского богатыря, не первого ряда, а ближе к земле типа Василия Буслаева. Хорошо, что он свое богатырство направляет в православное русло.
    Дай бог ему сил.
    Это поэт чисто русский. Он хорошо видит с орлиного полета детали земные емкие.
    Он видит так, как никто иной».

    ОтветитьУдалить
  4. Игорь Тюленев один из немногих поэтов и патриотов России, на мой взгляд, кто не пытается подыгрывать разным слащаво-красивым "либеральным" настроениям, а образно, сочно и правдиво выражает мысли в своих ПРЕКРАСНЫХ, ЭНЕРГЕТИЧЕСКИ СИЛЬНЫХ СТИХАХ!

    ОтветитьУдалить
  5. Гражданская лирика поэта потрясает до глубины души! Горжусь, что я - русская, и горда за то, что русская земля до сих пор рождает гениальных поэтов. Игорь, пишите о России, Ваши стихи лечат русскую душу! .

    ОтветитьУдалить
  6. Я голосую ЗА!
    Потому что стихи Игоря Тюленева, как набат, призывают к действию.
    В его стихах часто встречаются такие могучие, вселенские образы, что от них читающего бросает в дрожь.
    Вот некоторые из них:

    И Урал, как большой волнорез,
    Рассекает стада и народы.

    Дули сильные морозы
    В трещины небес.

    И солнцем выжигает в туче
    Слова "Победа" и "Вперед".

    Я плакал над разрушенной страной,
    Упавшей в пропасть с пика Коммунизма.
    С последним невозможно не согласится. Страна была действительно могучей и непобедимой, пока Запад и "наши" внутренние его слуги не ввезли нам в страну троянского коня, напичканного словоблудием под притягательной вывеской «свобода и демократия».
    Валентин Лапин

    ОтветитьУдалить